<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
- Все великие империи прошлого и настоящего можно разделить на две условные группы, - говорил Мантовани, в свое время проведший несколько лет на исторических факультетах как итальянских, так и других европейских университетов. - Империи-долгожительницы и империи-скороспелки. Долгожительницы живут долго, потому что на их строительство уходят годы, декады, столетия - медленно и неторопливо, кирпичик за кирпичиком. Таким были наш Рим, Британия, Китай, Россия. И скороспелки. Следует отдать грекам должное -- и в этом нет ничего постыдного, нельзя одолеть врага, если не признавать его успехов, побед и достоинств -- так вот, следует отдать грекам должное, они создали великую империю. Но это типичная империя-скороспелка. В считанные дни они одержали серию громких побед и теперь считают, что для них нет ничего невозможного. Что тут скажешь, со времен Александра Великого они ничего не поняли и ничему не научились. Завоевать империю не значит удержать или сохранить ее. О, нам ли этого не знать! Хуже того, вся империя греков держится на одном великом вожде - точь-в-точь, очередной Александр. Случись с ним что - и вся держава треснет по швам. И ведь на дворе не четвертый век до рождества Христова, а империя греков - не единственная великая держава на Земле. Все прочие державы взирают на греков со странной смесью восхищения, опасения и ненависти. Неудивительно, ведь те проглотили кусок не по чину. Уже Италию им не позволили забрать целиком, пришлось делиться с Берном и австрияками. А что будет завтра, когда греки действительно отправятся в поход на Восток, дабы подчинить себе Турцию, Иудею и Персию, как обещают их лидеры? Неужели Германия, Австрия, Россия и Белголландия станут спокойно смотреть на вторжение в свою зону влияния и избиение старых союзников или вассалов? Нет, они только и ждут повода, чтобы ударить грекам в спину. Вот тогда и наступит наш час. Вот тогда мы вернемся в Италию, завоюем собственную свободу и снова водрузим на семи холмах древние римские знамена. Потому что Рим вечен. И всякое его падение может быть только недолгим и временным - перед очередным грандиозным взлетом! Потому что Рим - это мы. Пока мы живы - жива империя. Потому что мы - латники на границе. Готы, гунны, вандалы, исаврийские горцы. Римляне не по рождению, а по случайности службы. Мы продолжаем дозором посменно стоять на валу. Достаточно нам вместо бога, чтоб на хоругви дракон от ветра распахивал пасть. Сердце империи - мы, а не этот облупленный город!</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
- Аве, Чезаре! - обычно звучало в ответ, сопровождаемое громкими, продолжительными аплодисментами, а капитан-центурион Чезаре Мантовани скромно краснел и раскланивался. Краснел еще и потому, что был вынужден цитировать английского поэта -- чертов британец Грейвс ухватил самую суть ситуации, не всякому природному римскому стихоплету такое удавалось. Или вот Киплинг, например - "Я буду Риму здесь служить, пошли меня опять болота гатить, лес валить, иль пиктов усмирять..." Нельзя не признать, не только британские поэты в частности, но и британцы в целом правильно понимали суть и соль Вечного Города; быть может, именно поэтому им удалось построить одну из немногих империй, которая могла сравниться с Римом. "А толку-то?" - мог бы возразить какой-нибудь скептик. - "Пал Рим, пал и Лондон; Quod non fecerunt Gothi, hoc fecerunt Scoti - что не разрушили вестготы, разрушат викинги и скотты".</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
"Пусть так - все там будем... Но что останется после нас?" - время от времени спрашивал себя Чезаре Мантовани, любуясь собственным отражением в зеркале. Там было на что посмотреть - и не только посмотреть, но и убедиться в правоте индусов, верующих в переселение душ. Этот выдающийся нос, этот гордый профиль, эта ранняя лысина... За лысиной Мантовани особенно тщательно следил. Маленькие слабости великого человека. Чезаре верил, что ему суждены великие дела. И, подобно тому, первому Цезарю, он предпочитал быть первым человеком в деревне, но только не вторым в Риме. Не в деревне даже, а в своем маленьком уголке в самом сердце африканской пустыни, где-то на границе Ливии и Египта, где его крошечный отряд продолжал борьбу Нападал на греческие конвои, вырезал блокпосты и даже сбивал одинокие самолеты. И делал это довольно успешно - потому что в отряде Мантовани остались только самые лучшие, опытные и преданные.</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
Разумеется, итальянцы и греки не были единственными участниками этой смертельной игры. Аборигены с первого дня внимально следили за ее ходом, испытывая самые сложные и противоречивые чувства. Но Мантовани давно принял на вооружение древний римский принцип "разделяй и властвуй" (на самом деле британский, но солдатам об этом знать необязательно). До поры до времени аборигены не были помехой. Некоторые даже помогали - обычно, за некий процент от трофеев; другие, получив хорошую трепку, отступили в сторону и старались не мешать; иных удалось стравить друг с другом и тоже выключить из игры. Игра продолжалась. Доска была рассчерчена, фигуры раставлены, а потом приведены в движение. А правила?.. Правил не существует.</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">