Тенина. С этой молоденькой женщиной?
Вирхов. А хотя бы и так.
Тенина. Она только и думает о том, чтобы кто — нибудь ее обрюхатил.
Вирхов. Я и буду «кем — нибудь». Я буду тем самым «кем — нибудь». Она родит мне сына.
Тенина. А с нашим что будет?
Вирхов. С нашим?
Тенина. Да, с нашим мальчиком, Павлушей?
Вирхов. У нас нет мальчика.
Тенина. Есть. Мальчик. Павлуша. Только теперь он уже взрослый, такой же, как и ты.
Вирхов. И ему ты не подашь руки, если он будет лежать на земле?
Тенина. Он не будет лежать на земле.
Вирхов. Ну, знаешь, это как сказать. (Пауза). Знаешь, я встречал разных людей. У мня когда — то было много друзей…
Тенина. Стоп.
Пауза.
Вирхов. У нас нет мальчика.
Тенина. Есть.
Пауза.
Вирхов. Ты сделала аборт.
Тенина. Он выжил.
Пауза.
Вирхов. Так не бывает.
Тенина. Да, так не бывает. Но так случилось.
Пауза.
Вирхов. И кто же он?
Тенина. Не летчик.
Вирхов. А кто?
Тенина. Фотограф. Очень хороший фотограф.
Пауза.
Вирхов. И где он теперь?
Тенина. Здесь. (Пауза). Хочешь, что бы я его позвала?
Пауза.
Вирхов. Не знаю. Я как — то не готов.
Тенина. Вот потому я была категорически против того, чтобы он был летчиком.
Пауза.
Вирхов. Но это так неожиданно.
Тенина. Павлуша!
Вирхов. Перестань. Ты же знаешь, что никого здесь нет. (Пауза). Почему ты не даешь мне спокойно уйти? Зачем, каждый раз, ты придумываешь какие — нибудь фокусы? Разве сама ты не знаешь, что без меня тебе будет значительно лучше? Если я уйду, это не значит, что я оставлю тебя без поддержки? Тебе будет легче, поверь.
Тенина. Павлуша!
Вирхов. И прекрати кричать! (Пауза). Мне, в конце концов, становится страшно за тебя. (Пауза). Мне просто становится страшно!
Тенина. Павлуша!
Вирхов. Это вновь закончится больницей. Ни ты, ни я не хотели бы этого.
Тенина. Павлуша!
Вирхов. Ну вот, теперь ты убедилась, что никакого Павлуши здесь нет?!
Сияющий Павлуша вновь выходит на освещенное место. На нем одежда, в которой он впервые предстал перед нами в самом начале первого интерьера. Вновь он берет одно из плетеных кресел и взбирается на него.
Павлуша. Если быть предельно честным, я и не хотел быть летчиком. Никогда. Летчик, в моем представлении, это все же, и в первую очередь — человек над. А для того, чтобы быть человеком над, необходимо еще иметь талант. (Пауза). Хотя, я думаю, что вы согласитесь со мной, Павел Анисимович, не так уж это и здорово быть человеком над. Я, прежде всего, имею в виду опасность. Опасность свалиться вниз! (Пауза). Если ты готов к этому, если ты имеешь такой талант, пожалуйста, будь над. Я же такого таланта не имею. А потому снимаю с себя все полномочия, я имею в виду полномочия человека на стуле, и, разумеется, вместе с тем, полномочия сына летчика. (Пауза). Это справедливо. Я не могу быть сыном летчика, потому что, если бы я был им, меня непременно тянуло бы в полет. Но этого не происходит. Кроме того, по моему глубокому убеждению, аборт выжить не может. На этом основана одна парадоксальная шутка, довольно часто использующаяся в нашей богадельне. (Пауза). Сам я, как вы понимаете из богадельни. (Пауза). Если вдуматься, все мы из богадельни. Но к настоящему моменту это не имеет отношения, а потому заострять на этом внимания я не стану. (Пауза). Также я снимаю с себя полномочия племянника. Тяга к небу передается и племянникам. (Пауза). Среди племянников нашей богадельни есть несколько человек, которые хотели бы стать летчиками. Быть может, вам имеет смысл поискать среди них? (Пауза). Снимаю я с повестки дня и свое предложение, сделанное Ольге Витальевне, провести остаток жизни с ней.
Тенина. Павлуша, что ты говоришь?
Павлуша. Это связано не с тем, что я разлюбил ее. (Пауза). Мало того, я предполагаю, что теперь буду страдать. (Пауза). Это связано с тем, что вы, Ольга Витальевна и вы, Павел Анисимович по — прежнему любите друг друга. (Пауза). Я искренен. Вам не суждено расстаться друг с дружкой никогда. Будьте счастливы! И живые и мертвые! (Спускается с кресла). Позвольте, перед тем как я покину ваш гостеприимный дом, сделать несколько снимков на память. Не возражаете? (Пауза). А вот, собственно и цыгане. (Удаляется к фотоаппарату).