- Итак, общим решением, бывший начальник отдела лжесвидетельствований, Нисрок назначается на должность демона-искусителя второго ранга и навечно прикомандировывается к некому гражданину Лавочкину, Вениамину Сергеевичу.
- Пощады… - тихо выдохнул обреченный, горько проклинающий тот день и час, когда он решил избежать такой перспективной, милой, спокойной и безопасной работы подносчика дров. Но в разразившемся громе аплодисментов тихого возгласа несчастного никто не услышал.
- Второй вопрос повестки дня, - дождавшись когда стихнут бурные овации продолжил Вельзевул - новый законопроект, КАТЕГОРИЧНО ЗАПРЕЩАЮЩИЙ любые призывы людей в ад в их телесной оболочке. Души, души и только души! И НИКАКИХ исключений! Особенно для охотников с дробовиками, ролевиков, сюрвайверов, капитанов ОМОНа и фанатов DOOMa. Пусть говорят себе что угодно и о чем угодно! Пусть хоть заклянутся… НИКАКИХ призывов! Кто за?
Над залом взлетел лес рук.
- Единог… - начал Вельзевул, и тут же оборвал сам себя. - Астарта, а ты? Ты что, воздержалась? - он с изумлением взглянул на все так же прекрасную демоницу, осторожно примостившуюся в уголке на самом кончике стула. Демоница была какой-то странной, - тихо сидела, мечтательно полузакрыв глаза, и невпопад отвечая на обращенные к ней вопросы. Окружающие понимающе переглядываясь, не трогали несчастную - всем было известно, что в секторе соблазнительниц проклятый всеми чертями сюрвайвер задержался дольше всего, пробыв там чуть ли не половину своего времени пребывания в аду.
- Нет… Не воздержалась, - открыв затянутые какой-то странной, томной поволокой глаза, с изрядной задержкой отозвалась суккуба. - Я против…
- Против? - от изумления, Вельзевул даже потряс головой, и поковырял длинным когтем в мохнатом ухе, решив что ослышался.
- Да, против!!! Наоборот, призывать… Еще и еще!!! Венечку… Как только он зашел, в своем камуфляже, с дробовиком наперевес… Я уже приготовилась вернуться в Пламя, но он сказал, что настоящий мужчина женщин не обижает…
- И что?
- И не обидел… - Мечтательно выдохнула суккуба.
- Кхм… - откашлялся Вельзевул. - В общем, за законопроект проголосовали почти единогласно. Принято!
- Третий вопрос повестки дня - ремонтные работы. Как докладывают строительные бригады дэвов, реставрация главного дворца его Темнейшества займет еще не менее…
***
- Слушай, а Веня-то где? - лихо опрокинув в себя очередной стакан водки заинтересовался Геннадий Валерьевич Вешцов, обеспокоенный отсутствием друга. - Третий тост уже пропускает. Непохоже это на него.
- Отлить, наверно, пошел… Или отдыхает, - откликнулся Филимон Матвеевич Карасиков, для краткости, за возраст и охотничий опыт прозываемый Дедом. - Третью бутылку приканчиваем, вот и утомился человек…
- Да что ему эта доза, - решил постоять за честь друга Гена. - Он её небось и не заметил-то! Ему чтобы устать - раз пять по столько требуется!
- А вон и Веня идет, - не поддержал беседу Дед. - Я говорю же, - отлить ходил. Хотя нет, - приглядевшись, поправился Филимон Матвеевич. - Мешок какой-то прёт, тяжелый, похоже.
- Молча подтащив к небольшому костерку свой и впрямь, похоже, весьма тяжелый груз, Лавочкин сбросил с плеча какой-то, довольно необычной формы и размеров мешок, и тяжело выдохнув, немедленно ухватил наполненный стакан. Выпив, все так же молча, и с некоторой осторожностью сел на свое место, отрезал кусок копченого сала и с удовольствием его съел.
- Ну, где ты был? - Не выдержал наблюдавший за этим Гена. - Куда ходил? Третий тост, между прочим, пропускаешь! И что это у тебя такое? - он кивнул в сторону сброшенного Веней груза, - сейчас при свете костра было видно, что это не совсем мешок, а большой кусок когда-то дорогой парчовой занавеси ярко-алого цвета, в который были уложены довольно массивные предметы.
- А… - безнадежно махнул рукой Веня. - Какой смысл рассказывать, - все равно не поверите. Лучше еще водки налей, тогда может и расскажу, и даже покажу кой чего… - он слегка пнул свой мешок, и Гена обратил внимание, что когда-то отличная ткань ныне вся покрыта какими-то подозрительными пятнами, разводами и подпалинами.
- Ну, это само собой, - степенно отозвался Филимон Матвеевич, до краев наполняя граненый стакан. - А все же, любопытственно, что было-то?
Когда Веня закончил свой рассказ, Дед глубокомысленно помолчал, степенно отхлебнул из своей кружки, после чего обернулся к Гене.
- А ты говорил, он к водке устойчивый… - с некоторой укоризной произнес он, обращаясь к Вешцову.
- А ты мил друг, не волнуйся… - Дед вновь обернулся к Вене. - Белочка она вещь, конечно, неприятная, но и с ней сладить можно. Ты главное, ружьецо в сторонку-то отложи, да иди, поспи маленько… завтра в город вернемся, врачу покажешься, все хорошо будет…
- Не верите, значит, - ухмыльнулся Веня. - А я ведь правду вам говорю. Коль это у меня белочка была, то что это такое, и откуда оно у меня взялось? Тоже пушехвостая принесла, скажите? - С этими словами, он встряхнул свой мешок, вытряхивая на поляну перед костром несколько странных, похожих на козлиные голов, с пятачками вместо носа, длинными клыками и небольшими, но весьма острыми рогами.
Затем из мешка выпали: Пара длинных плетей, с рукоятками из темного матового металла, украшенного неведомыми значками, багрово сияющими в темноте ночи и змеями, - некогда видимо живыми, а сейчас - безнадежно мертвыми, неведомо как прикрепленными за хвост вместо кожаного ремня.
После плетей появился короткий ятаган со сбегающими вниз по клинку каплями багрового огня и яростно пылающими рубинами в рукояти. На гарду ятагана приземлились полупрозрачные женские трусики с небольшим, изящно украшенным нежнейшим кружевом отверстием для хвоста, которые, вдруг засмущавшийся Веня быстро убрал в карман.
Ну и наконец, покопавшись в мешке, Веня извлек пару каких-то невзрачных, измятых комков некогда белых перьев. Встряхнув, и скептически посмотрев на них, Веня брезгливо бросил эту добычу через левое плечо. Но тут же настороженно обернулся. Ему явственно послышался тихий вскрик: ‘Мои крылья, отдай, гад’ и шум какой-то драки. Но позади гнома-сурвайвера было только тихое ночное озеро… Впрочем, того, что некогда было крыльями укравшего его дробовик воришки, позади почему-то тоже не наблюдалось.
- Ну так что? Теперь верите? - горделиво переспросил Веня, картинно опираясь ногой на голову, некогда принадлежавшую почтеннейшему Бельфегору, и весело помахивая огненным всеразрубающим ятаганом великого Саргатаноса. - Вот так все и было, как я рассказал! Чтоб мне на этом же месте в ад провалиться, если хоть одним словом солгал!