Я припоминаю случай, когда, оставшись ответственной по заставе на ночь, я получила по телефону от начальника разнос за якобы громкую музыку. И напрасно я пыталась втолковать Пустому, что магнитофон я и не думала включать. Он продолжал утверждать, что у него в домике от грохота музыки дребезжат стекла, а я, по его мнению, самая бессовестная лгунья, которую ему приходилось встречать. Вероятно, мы бы препирались таким образом ещё долго, если бы дежурный по заставе не крикнул мне:
— Товарищ сержант, да это Фугасов в умывальнике поёт…
Ох уж эти творческие личности с их потребностью постоянно испытывать чувство влюблённости. Не знаю, как другие поэты и музыканты, а Костик в моменты приступа любви был абсолютно неуправляем. Вот и сейчас я была уверена: Фугасов зашёл в столовую совсем не для того, чтобы пожелать нам приятного аппетита. Наверняка, опять договорился со своей Наташкой о встрече и будет просить прикрыть его отсутствие на заставе часик-другой.
— Приятного аппетита! — весело сказал Костик.
— Спасибо, — ответила я, чуть не поперхнувшись от неожиданности. Вот ведь как бывает. Грешишь на человека, а он бац и исправился!
— Наташ, можно тебя на минутку? — позвал Костик, корча при этом уморительные гримасы.
— Иду, — отозвалась я. Судя по всему, Костик и не думал перевоспитываться. И вся его любезность, конечно, — не что иное, как военная хитрость.
Когда я вышла из столовой, Фугасов неожиданно схватил меня за рукав и потащил по направлению к сушилке. Я поняла, что сопротивляться бесполезно и безропотно последовала за ним.
— Слушай, — заговорщически начал Фугасов, — вчера я был в самоволке, ну к Наташке ходил на станцию…
— Как, опять! Слушай, ты уже заколебал. Попадёшься же, придурок. В дисбат загремишь.
— Да подожди ты! Сейчас не об этом. Знаешь аварийную стоянку для фур около моста? Так вот, Наташка рассказала, что позавчера…
— Позавчера? — я нахмурила лоб, пытаясь вычленить позавчерашний день из череды всех остальных, но ничего не получалось.
— Ну помнишь, учебного нарушителя ты чуть не угробила, а потом вас с Диком ещё на озере обстреляли? — пришёл мне на помощь Костик. — Ну, шухер ещё был…
— Ну помню. Такое не скоро забудешь.
— Так вот, в тот самый день Наташка с девчонками шла в клуб как раз мимо этой стоянки и увидела, что там стоит фура «Совтрансавто». В общем, девчонки пошли дальше, а Наташка отошла в кусты по своим делам и только успела снять трусики, как сквозь ветки увидела, что водитель фуры сорвал пломбы с прицепа. Потом из автомашины выволокли два больших и, судя по всему, тяжёлых ящика и потащили в лес, естественно, в сторону границы. Прошли от Наташки буквально в двух шагах. Представляешь? Прямо перед таможней.
— А потом?
— А потом, снова опломбировали прицеп, сели, завелись и преспокойно поехали в сторону таможни. Наташка, понятное дело, рассказала отцу.
Тот позвонил на таможню, но оказалось, что эта автомашина уже успела оформить все документы и пересечь государственную границу. Естественно, те, кто фуру досматривал, утверждают, что всё было в порядке и ничего подозрительного они не заметили. Мы с Наташкой, само собой, сегодня сходили в лес, ну посмотреть. Да только не нашли ничего. Следов, правда, много, по мху хорошо видно. Но ведь там станция рядом. Мало ли кто наследил.
— Послушай, Костик, а ведь стоянка эта практически напротив озера… С километр, наверное, если напрямки через лес. Да, дела. Постой, а откуда Наташка может так уверенно утверждать, что водитель именно срывал пломбы?
— Да у неё отец на таможне всю жизнь проработал. Да и она с малых лет на границе. Кому, как не ей, знать, что пломбы снимают и ставят только на таможне и только при таможенном досмотре. Мне кажется, надо с собачками там пошуровать.