Немая сцена.
З а н а в е с.
ДОГОНЯЯ МЕЧТУ
Комедия в одном действии
Б у р л а к о в П е т р К у з ь м и ч — директор совхоза «Салют», лет 45.
Л у к о в н и к о в а М а р и я Д е м ь я н о в н а — председатель колхоза «Родимый край», лет 36—37.
З о р и й Б а р м и н — научный сотрудник, 28—30 лет.
Ч в а н к и н Т е р е н т и й Ф о м и ч — экономист, лет под 40.
Л и д а К л ё н о в а — художник-дизайнер, 25 лет.
Наши дни. Лето в разгаре.
Контора совхоза «Салют» в селе Звонцы. Кабинет директора. На стенах плакаты-девизы. Автор предлагает их на выбор: «Будь всегда активен, инициативен», «Имей чувство юмора и цени его у других», «Не бойся опыта, эксперимента», «Будь краток, умей слушать других», «Силен не тот, кто кричит, а тот, кто молчит», «Не раздражайся, лучше улыбнись».
За письменным столом Б у р л а к о в, перед ним Л и д а К л ё н о в а показывает эскизы, наброски.
Б у р л а к о в. Ну что ж, художница, все, что ты тут сотворила, мне нравится. Умница, умница. (Он привык иной раз повторять сказанное.)
Л и д а. Вот еще один интерьер для Дома культуры. Как? Смотрится? Хотелось бы еще, Петр Кузьмич, приобрести большое панно. К односельчанам в гости приехал земляк-космонавт.
Звонит телефон.
Б у р л а к о в. Погоди-ка. (Берет трубку.) Я, Бурлаков. Овец стадо? Ко мне? Это тех, что со всего района понасбирали? Не приму! (Кипятясь.) Не приму — беспородные. Романовских, шубных, чистопородных — могу. Чье распоряжение? А-а… Фамилия — звонкая, но не больше. Ни одного хвоста овечьего не приму. Не приму-у!! Обращайтесь, ваше право. (Опускает трубку. Раздраженно.) Нашли, понимаешь, на кого собак — тьфу! — овец этих вешать…
Л и д а (кивнула на плакат). «Лучше улыбнись».
Б у р л а к о в. Что? А? Совершенно верно. (Встал, прошелся.) Так говоришь — космонавт в гостях? Подумаем, подумаем. У новоселов была?
Л и д а. Была.
Б у р л а к о в. Кому чего присоветовала?
Л и д а. У Гараничевых была, у Сидоркиных, к Завьяловым заходила. Решали, как мебель переставить. Какие занавески повесить. В общем, чтоб удобнее, уютнее было. Света побольше.
Б у р л а к о в. Теперь, дизайнер, подумай, как нам выставку оформить. Областная будет.
Л и д а. Понимаю, Петр Кузьмич. Вы говорите о стендах «Салюта»?
Б у р л а к о в. Совхоз наш надо представить во всей красе. И мощности. Путь его развития. Установи контакт с фотографами. Особо надо отметить «Салют» в период Великой Отечественной войны. Не забудьте ветеранов войны, наших передовиков. И, конечно, наших отважных партизан. Словом, чтоб все было на самом высоком уровне!
Л и д а. Задача понятна.
Б у р л а к о в. Вот только жаль, что не сможем мы блеснуть автоматизацией производства. По этой части мы отстали.
Л и д а. А почему, Петр Кузьмич, вам не связаться с каким-нибудь научным учреждением?
Б у р л а к о в. Да все как-то не успеваю. Ничего, придет время, и мы лицом в грязь не ударим. А пока что, милая девушка, рисуй, изображай. (Посмотрел в окно.) Жизнь прекрасна и велик человек! (Пауза. Вспомнил.) Да, вот что: выбери время, съезди в Певуши. Луковникова очень просила. Наведи там в домах колхозников красоту. «Родимый край» — наш сосед, не откажешь.
Л и д а. С удовольствием.
Б у р л а к о в. В гараже скажи, чтоб машину дали.
Появляется З о р и й Б а р м и н.
Зорий — молодой научный сотрудник, руководитель группы одного из научно-исследовательских институтов. Эмоциональный, рациональный, современный. В руках плащ и чемодан.
З о р и й (с порога, весело). Разрешите, товарищ директор?
Б у р л а к о в. А-а, прибыл, месяц ясный! (Выходит из-за стола.) Ну, давай, племяш, как Тарас Бульба… («Обрушивается» на Зория с кулаками. Тот защищается.) А теперь — почеломкаемся!
Обнимаются.
Тебя встретили?
З о р и й. Все в порядке. Спасибо.
Б у р л а к о в. Знакомься, Лидия Клёнова. Наш художник. (С гордостью.) В штате. Художник-дизайнер, слышишь?! (Лиде.) Мой племянник.
З о р и й. Очень рад. Зорий Бармин.
Б у р л а к о в. Даю справку: Клёнова слывет у нас, в Звонцах, первой красавицей.