Аскорбин прервал речь Артемьева:
- Полковник, а можно без вводного слова?
- Нет, нельзя, - отрезал Артемьев, строго посмотрев на моего напарника. - Умолкни и слушай.
- Прошу прощения, - сержант театрально склонил голову, приложив ладонь к сердцу, и замолчал. Он бросил на меня вопросительный взгляд, но я неодобрительно покачал головой.
- Значит, слушаем дальше. Под этим городком находится замаскированный под бункер научно-исследовательский центр «Аненербе», который сейчас находится в разработке и тщательном изучении фундаменталистами. Ваша задача - проникнуть в этот бункер и уничтожить все, подорвав его к чертовой бабушке.
- Ну это всегда пожалуйста, - брякнул Аскорбин. Он обвел всех нас победным взором и добавил. - Я люблю, когда забористо грохочет.
- Сержант, я вам слово давал? - прорычал я на товарища. - Или, может, Полковник разрешил?
- Никак нет!
- Тогда заткнись и слушай старшего по званию!
- Старший капитан, - в глазах Артемьева блестела хитринка, - насколько мне помнится, я слова не давал никому. Оставьте дисциплину на потом.
- Так точно! - ответил я.
- Разрешите, Полковник? - Крот поднял руку.
- Да, капитан, слушаю вас, - сказал Артемьев.
- Я полагаю, начальство также заинтересовано не только уничтожить, но и что-нибудь прикарманить. Заказчики, наверное, также не были бы против этого.
- А почему вы так решили? - глаза Полковника превратились в щелочки.
Поняв, что сейчас произойдет что-то из ряда вон, я было протянул руку к плечу Аскорбина, чтобы придержать его, но эта ухмыляющаяся рожа опередила меня.
- Натура у человека такая, - и полушепотом прибавил, - прикарманная. Сопрет все, что плохо лежит.
Крот не любил, когда его перебивают. Он был дисциплинирован, но тут не выдержал и влепил сержанту леща, от которого тот чуть лбом не треснулся о спинку стула перед ним.
- За что?! - раздался обиженный вопль.
- М-да, хромает у тебя, Эрвин, дисциплинка в отряде-то, - вздохнул Артемьев.
- Виноват, Полковник, не сдержался, - мрачно сказал Крот. Аскорбин что-то недовольно бубнил себе под нос, но Крот на него не обращал внимания. - Позвольте, я продолжу?
- Продолжайте, капитан.
- Объясню, почему я так решил. «Аненербе» - СС - НСДАП. Высшие круги Третьего Рейха. Все самые секретные разработки, которые можно применить у нас, проходили через эту тройку.
- Все верно, - кивнул Артемьев. - По возможности некоторые документы лучше доставить нам. Скудно, конечно, но больше информации мы не имеем. Вылет завтра в пять ноль-ноль. Летите гражданским рейсом в Тель-Авив, оружие и боеприпасы придут через три дня, с человеком из разведки.
- Полковник, - вытянул руку Хобот, - а что это за фрукт такой? Из какой разведки?
- Из нашей, лейтенант. Подчиненный майора Васимине.
- А, значит, из косоглазых, - понимающе протянул Хобот. - Хорошо, что наш человек, а не хрен с горы. Пик «Лэнгли» или «Лубянка»[10]. Вы знаете, Полковник, эту горную систему.
- Знаю, - сказал Артемьев, - но это не так важно. Брифинг окончен. Все свободны, а старшему капитану Бергману пройти к майору Васимине. Разойтись. Капитан, - обратился Полковник к Кроту, - я бы попросил вас задержаться. - Я еще подумал, что фраза звучит знакомо, но решил не обращать на это внимание.
Эх, никогда не любил бюрократию, но что поделаешь. Я лично отнес в бухгалтерию командировочное предписание, украшенное размашистой, похожей на виток колючей проволоки, подписью Полковника и изящными (всегда удивлялся и восхищался этим умением азиатов) иероглифами, дающими при прочтении имя Рафу Васимине.
Признаться честно, я раньше не имел дела с самим командиром разведбригады. До этого информацией нас снабжал его заместитель, а тут пришлось пообщаться лично.
- Так это вы старший капитан Бергман? - майор с интересом смотрел мне в глаза. - Приятно познакомиться.
- Взаимно, - коротко сказал я, отвечая на рукопожатие. - Полковник Артемьев говорил мне, что с нашей группой идет ваш человек. Все настолько серьезно?
- О да, - сказал Васимине, ожидая, пока высохнет тушь, а заодно любуясь творением своих рук. - Все серьезно как никогда ранее. И поэтому нам, то есть командованию всей организации, необходима информация. Свежайшая и из первых рук. Is it clear? - прищурился японец.
- Yes, sir! - кивнул я. Майор же, широко ухмыльнувшись, вынул из нагрудного кармана небольшую печать и поставил красный оттиск, перекрывающий его подпись. Я знал, для чего все это: каллиграфически правильный иероглиф напишет любой умеющий это делать человек, а вот печать, по идее, одна и с легкостью безошибочно удостоверит личность.