Мы прибыли на аэродром за полчаса до отлета. Этого времени нам хватило с лихвой, чтобы переодеться и погрузиться на борт, благо все необходимое для операции находилось в самолете еще до того как он приземлился. Документы в очередной раз не подвели и никаких проволочек со стороны охраны не возникло, наоборот, оказывалось всяческое содействие. Ну и хорошо, а то перспектива оказаться на скамье Международного Трибунала не прельщала. Висишь потом, а на тебя любуются и пальцем тычут, детишек пугают, мол, плохие дяди кончают именно так. Хотя стоп, уже двадцать первый век на дворе, так что будет простая запись с грифом «Для служебного пользования», что все равно не есть самое приятное в жизни.
Стоит упомянуть и нашего нового члена команды. Эту невысокого роста подвижную личность, сидевшую в полном одиночестве подле ящика с боеприпасами, звали Исами Кобаяси. Окруженный какой-то непроницаемой энергетической оболочкой, он был похож на притаившегося в засаде питона. Мне он не понравился с самого первого взгляда. Невысокий, хоть и подвижный, с недовольным лицом, как будто съел на завтрак пакет лимонов, он внушал - лично мне - отвращение. Я даже не мог дать самому себе объяснение своей неприязни к этому человеку. Ну вот не нравится, и все тут. Однако, с другой стороны, если уж пуститься в рассуждения с помощью логики, он и не должен мне импонировать. Ладно, успокаивал я самого себя, после выполнения задания разойдемся в разные стороны и больше не увидимся.
Когда пилот включил зеленый сигнал о том, что мы находимся в нужной точке, солнце только-только показалось из-за горизонта. Высадку было решено провести рано утром, чтобы мы двигались не по солнечному зною, а по прохладе, и ближе к полудню прошли хотя бы половину пути.
Я оглянулся назад. Друзья стояли с серьезными лицами и вопросительно смотрели на меня. Позади них тенью возвышался Кобаяси.
- Пошли, - я первым шагнул в пустоту. В ушах тут же засвистел ветер, а внутри образовался холодный ком. Отсчитав десять секунд, дернул за кольцо. Короткий хлопок, и над головой появляется купол парашюта. Я осмотрелся по сторонам. Остальные также уже висели в воздухе и медленно опускались вниз. «А что у нас Аскорбин делает?» - подумал я. Блин! Этот неугомонный вертелся на стропах словно червяк на крючке: все ему было интересно. И вверх посмотрел, и вниз, и руками помахал. Даже ногами подрыгал, как будто готовился к прыжку с места. Надо будет ему внушение сделать, решил я.
Мы шлепнулись на вершину бархана, у подножия которого находился оазис. Быстро собрав парашюты и спустившись вниз, мы спрятали свои десантные «принадлежности» и гуськом побежали прочь от места выброски. Бежать было довольно сложно, но обращать на это внимание - глупая трата времени.
Бархан, за ним еще один бархан, и так до самого горизонта. По правую руку мелькнул еще один оазис. А может быть, и мираж. Я не присматривался - не было времени любоваться пейзажем, жариться же на солнцепеке не хотелось.
Легкий прохладный бриз начал стихать. Воздух уже грели лучи восходящего солнца, но двигаться еще можно было. Движение играло нам на руку: чем дольше будем идти, тем ближе станем к цели. А до нее еще поря-ядком...
Где-то на третьем часу нашего вояжа стало припекать.
На четвертом мы все уже были мокрые, хоть выжимай.
Шестой час марш-броска свалил группу в тень очень высокого бархана.
- Привал. - Выпалил, хотя нет, быстрей выдохнул Хобот. - Наконец-то, - он со смаком потянул воду из фляги.
- Особо не увлекайся, - сказал я ему.
- Кого ты учишь, командир? Я по всем этим пустыням набегался в свое время. Ученый уже.
- То было в свое время, - я улегся на песок. - А сейчас я за тебя отвечаю, и, честно тебе скажу, на горбу тащить никого не хочется.
- Слушай, кэп, - обратился ко мне Аскорбин. - Тут же оазис под боком. Пойдем туда, а? - Сержант было встал и потянулся рукой к карабину, но я его остановил: - Ну, пойдем мы к этому оазису. А ты можешь дать гарантию, что он не под крылышком исламистов?
- Они нас очень хорошо поприветствуют, - сказал Крот, вытирая шею и лицо платком.
- Будем сидеть тут и глядеть в оба, - окончил диалог Хобот, сняв автомат с плеча и пристроив его на груди.
Мышцы сводило от усталости, дышать было больно: в грудную клетку что-то кололо. Это мне напомнило одну тренировку, что устроил мне наш ротный, когда я сходил в самоволку. Х-хе! Додумался, блин, в Афгане заглянуть в один кишлак. Нас, штрафников, было семь человек, и наш гауптман Штернберг, подловив спокойную неделю без боевых выходов, заставил бегать по плацу с тяжелым брусом на плечах. Нарезали круги все: от простого обер-ефрейтора до некоего Бергмана - грозы столовой, замкомвзода, гауптфельдфебеля с портупеей, да и просто хорошего человека. После пробежки ротный вспомнил, что горнострелковые части ну просто обязаны заниматься альпинизмом в экстремальных условиях. Одним словом, программа дня была насыщена...