Долговязый Шульц в звании роттенфюрера оставил небольшой железный ящичек, на котором он вел перепись выносимой документации, сунул в нагрудный карман записную книжку с карандашом, и подбежал к командиру.
- По вашему приказанию прибыл, - сказал он. К изможденному и скуластому лицу голубоглазого арийца блином прилипла апатия.
- Процент погрузки? - нервно спросил Шнайдер.
- Пятнадцать процентов, унтерштурмфюрер, - выпалил на одном дыхании роттенфюрер. - Это три машины. Они готовы к отправке на аэродром. «Гиганты» уже ожидают наши автомобили.
- Отправляй, - приказал Шнайдер.
- Есть, - сказал Шульц и рванул к грузовикам.
Оставшись наедине со своими тяжелыми мыслями, Шнайдер спрятался в тени бронетранспортера и закурил. Одной роте, размышлял он, предстоит эвакуировать ценой собственной жизни целый исследовательский центр. Как по мне, дальше развивал свою мысль Шнайдер, то я бы ничего не эвакуировал из бумаг. Сжечь к чертям! Главное, что хранится в головах ученой братии. Это важнее, чем бумажный прямоугольник с кучей непонятных формул.
Погрузившись глубоко в размышления, он ничего не видел и не слышал. Мысли, которые заполнили его черепушку, пугали своей мрачностью. И правда, радоваться особо нечему: только дурак не поймет, что Великий Рейх начал захлебываться.
- Господин унтерштурмфюрер, - кто-то начал дергать ротного за рукав, - господин унтерштурмфюрер.
Поморщившись, он повернулся к худому человеку в белом халате и роговых очках на бледном лице.
- Что вы хотите от меня, доктор? - в глазах нациста вспыхнула злость. У него и так дел по горло, а тут еще эти ученые, о которых он в пылу работы позабыл. Три десятка этих самых ученых угрюмо стояли недалеко от входа в бункер и тоскливо взирали на разруху и мельтешение вокруг них. Они сейчас были похожи на брошенных детей, которые собрались в группу, чтобы привлечь к себе внимание взрослых.
- Прошу прощения, - залепетал доктор, - что отвлекаю вас. Но вы не могли бы ответить мне: когда нас доставят на аэродром?
- Хоть сейчас, - отмахнулся от ученого эсэсовец. Отыскав взглядом гауптшарфюрера, он окликнул его и приказал отвезти яйцеголовых на аэродром, не дожидаясь отправки всего каравана. Кивнув, тот быстро согнал исследователей в кучу и быстро погрузил их, понукая оружием, в автомобили.
«Слава Богу избавился от них, - облегченно подумал унтерштурмфюрер. - Остался только этот суровый обер, которого нужно отдельно от всех доставить к Гиммлеру». Надо сказать, что Шнайдер боялся этого ученого всей душой. От рослого и широкоплечего оберштурмфюрера, руководителя исследовательского центра, всегда исходила аура льда и хладнокровия, от которой он покрывался холодным потом и начинал дрожать как осиновый лист. Доктор мог одним взглядом прибить каждого из бойцов к земле, даже не проронив ни единого слова при этом.
Мысленно перекрестившись, унтерштурмфюрер подошел строевым шагом к сидевшему на железном ящике руководителю НИЦ и проговорил:
- Господин Штемпфель, мне приказано вывезти вас из Африки отдельным самолетом. Поэтому прошу сесть в мой личный автомобиль, шофер доставит вас на законсервированный аэродром. На штабном «Шторьхе» вас доставят через Рим в Берлин.
Доктор поднял на ротного пронзительный взгляд, обдавший того волной презрения, и лениво сказал:
- Шнайдер, так уж и быть, я покину вас. И вот что я скажу вам на прощание. Только послушайте, пожалуйста. Все равно вы все не вывезете, поэтому ту документацию, которую подняли сюда - грузите, а остальное, что осталось внизу, - уничтожьте любой ценой. В руки англичан не должна попасть ни одна бумажка.
- Я не могу, оберштурмфюрер, - запинаясь, произнес командир роты. - У меня приказ Гиммлера.
- Да в пекло твоего Гиммлера вместе с его приказом, - сплюнул на песок доктор. - Скажи честно: ты тупой?.. Я думаю, что нет. Мне кажется - твоя шкура давно чувствует нависшую опасность. Это первый признак приближения неприятных событий. Так что, в твоих же интересах последовать моему совету.
- Что же делать? - прошептал Шнайдер.
- Часть бойцов оставь в охранении снаружи, - ученый поднялся во весь свой громадный рост. - Часть отправь в бункер с приказом разнести там все в пух и прах. Уяснил?
Унтерштурмфюрер ничего не ответил. Он медленно кивнул. Собравшись с мыслями, ротный прошел к одному из грузовиков, забрался в кузов, привлек к себе взгляды своих подчиненных, и отдал несколько приказов собравшимся вокруг него людям. «Главное, чтобы успели», - вскользь подумал начальник эвакуируемого исследовательского центра, садясь в «кубельваген» ротного.
- На аэродром, - сказал он коротко водителю и, передернув затвор MP.40, позволил себе расслабиться...