- Ох, - я даже зажмурился от удовольствия. - Давненько... давненько не пил холодненького. Класс!
Пиво немножко горчило на языке, вызывая целую бурю положительных эмоций. Наконец-то хоть какой-то отдых после вечных перестрелок и прогулок рука об руку с госпожой Смертью.
- Медицина говорит, что скоро на ноги тебя поставит, - сообщил сержант.
- Не-а, - мотнул я головой. - Я еще полежу и на ее попку погляжу. - Я подумал с секунду и припечатал напоследок: - И, может быть, пощупаю.
- Все, - вынес диагноз Аскорбин. - Кэп здоров!
- А я и не болел, - осклабился я. - Еще по одной давай.
Напарник заговорщицки подмигнул и выудил из нагрудного кармана небольшую фляжку с коньяком. Фляга была из закаленного хрусталя. Поэтому я не только разобрал, что внутри, но и полюбовался радужными бликами от приветливого и мягкого итальянского солнца, ласкающего эту землю не один десяток лет.
- Вот это я понимаю, - сказал я. - Подготовился для посещения страждущей души. Объявляю вам благодарность, сержант.
Аскорбин протянул мне флягу:
- Не увлекайся, а то просекут.
- А ты не парься, мелкий. Где наши, кстати?
- На задании, - ответил сержант. - Это... командир, можно глоток?
- Нет, - улыбнулся я хищно. - Это помощь пострадавшим от войны, - и спрятал четвертинку под подушку. Поманив пальцем напарника, я прошептал: - Может, раскачу с сестричкой.
- Ой, Лис, - отошел от меня Аскорбин, - хитрый ты кадр.
- А я еще и не то могу. Ладно, вали на все четыре стороны. Отпускаю. Спасибо, что навестил.
После визита сержанта прошло три дня. Я уже мог - с разрешения врачей - выбираться в госпитальный парк на прогулку. Естественно, в форме; не мог же я разгуливать в одном исподнем по приличному месту. Так что вид у меня был бравый и независимый. Товарищи по несчастью косились на меня с уважением и завистью, а персонал с неодобрением. Впрочем, женская его часть взгляды бросала далеко не двусмысленные, теша мое самолюбие и гордость.
Опираясь на тросточку, я медленно шел к небольшому фонтанчику. Это было мое самое любимое место во всем госпитале. Конечно, на Вечный город открывался хороший вид и из палаты, но я предпочел побродить там, где царила мягкая прохлада и свежесть. Короче, здесь было самое благословенное после Северной Африки место - тенек. Как мало нужно для солдата.
Только я присел на холодный гранит и опустил руку в прозрачную воду, где - вот красота-то! - резвились золотые рыбки и отражались белые облака, лениво плывущие по небосклону, как вдруг...
- И вы здесь, мой рыцарь без страха и упрека? - возле меня остановилась моя медсестричка, иронично глядя на меня.
- Тут-тут, - протянул я. - Где ж мне еще быть?
- В палате, - лаконично ответила девушка.
- Спасибо. Належался уже. Присаживайтесь, - я похлопал ладонью подле себя. - Здесь хорошо.
- Надо же, - девушка присела и улыбнулась мне. - В суровом вояке проснулись чувства.
Я посмотрел на нее отстраненно.
- Это можно воспринять как оскорбление.
- Да ладно вам, - рассмеялась она. - Я не хотела вас обидеть. Извините.
- У вас бы все равно ничего не получилось: я не из обидчивых.
- Зато остры на язык.
- Что есть, того не отнять, - подмигнул я ей. - И я бы не сказал, что вам это не нравится. Даже наоборот.
Мы так просидели еще около десяти минут, болтая о пустяках и не упуская возможности подначить друг друга. Медсестра была уже для меня Софией, а я для нее просто Эрвином. С ней мне было комфортно и возникало такое чувство, будто я снова стал тем двадцатилетним юнцом, а не погрязшим в крови наемником, разменивающим уже четвертый десяток лет. Тридцать три - возраст Христа, мелькнула мысль. Грешно ли такое сравнение?..
София сидела сбоку от меня и завороженным взглядом смотрела мне в глаза, слушая мои стародавние байки из моей молодости, которые я слегка приукрасил. Она даже не заметила (или не обратила внимания), как я положил руку ей на бедро - так меня слушала.
- Кхе-кхе! - любовное наваждение, возникшее между нами, как ветром сдуло. - Развлекаешься, да? - это был Артемьев, остановившийся от нас с Софией в паре шагов. Руку я убрал сразу.
Подрываюсь:
- Здравия желаю, Полковник.
Артемьев козырнул и внимательно посмотрел на медсестру. Девушка бодро вскочила с места и, поправив чепчик, пошла куда-то по своим делам.
- И зачем это вам понадобился капитан Эрвин Бергман? - в обращении я допустил некоторую вольность.
Артемьев пропустил мимо ушей мою выходку.
- Не капитан, - он поднял кверху руку, - а старший капитан.
- Простите, - не понял я.
- Сегодня пришло распоряжение о повышении тебя в звании, Лис. Так что, поздравляю.