– Значит, – зловеще произнес Чудакулли, – вы уверены, что это не сыр?
– Абсолютно уверены, аркканцлер, – подтвердил заведующий кафедрой беспредметных изысканий. – Ринсвинд – это волшебник.
– В некотором роде, – поправил профессор современного руносложения.
– Не сыр… – протянул Чудакулли, упорно не желавший расставаться с полюбившимся ему фактом.
– Нет.
– А на слух – очень даже сыр. Вот сами послушайте: этот ринсвинд настолько нежен, что так и тает во рту…
– Черт побери, никакой Ринсвинд не сыр! – прокричал декан, внезапно выходя из себя. – И не йогурт! И с кислым молоком он не имеет ничего общего! Ринсвинд – бельмо на глазу, вот кто он такой! Позорное пятно на белоснежном покрывале волшебства! Полный дурак! Неудачник! Да и вообще, чего спорить, его никто не видел с того самого… э-э, несчастного случая с чудесником, а лет уже прошло немало.
– Ах да, припоминаю… – по лицу Чудакулли расплылась мерзковатая улыбочка. – И еще припоминаю, что в те дни кое-кто из волшебников проявил себя не с лучшей стороны…
– Увы нам, увы, – поддакнул профессор современного руносложения и смерил хмурым взглядом декана.
Тот в ответ презрительно вскинул голову.
– Не знаю, как ты, профессор, но я в то время еще не был деканом, а поэтому в событиях не участвовал и знаю о них только понаслышке.
– По-моему, ты уже тогда входил в число старших волшебников.
– О да, но так уж сложилось, что в те дни я как раз навещал тетушку.
– Стало быть, весь город чуть не разнесло, а ты ничего не заметил?
– Моя тетушка, к твоему сведению, живет в Щеботане.
– Насколько мне известно, Щеботан тоже активно участвовал в событиях.
– …Вернее, неподалеку от Щеботана. В его окрестностях, если можно так выразиться. А окрестности у Щеботана довольно большие. До самого города еще ехать и ехать вдоль побережья, ну а потом нужно повернуть…
– Ха!
– Зато тебе, как я вижу, известны все подробности случившегося, – голос декана так и сочился ядом.
– Кому? Мне? О нет, я в тот момент был погружен в научные изыскания. Никого не видел, ничего не слышал…
– Половину Университета стерли с лица земли, а ты ничего не слышал?! – Декан вдруг опомнился и торопливо добавил: – Я-то лично при этом не присутствовал, но мне рассказывали. Потом. Когда я вернулся от тетушки.
– Да, но, видишь ли, у моего кабинета очень толстая дверь…
– Так вот, вернулся я и вдруг узнал, что главный философ был здесь, а значит, все видел и, может, даже…
– …Она обита такой плотной зеленой кожей ну ничего не слыш…
– Вздремнуть время самое, моему-по.
– Заткнитесь все, сию же минуту!
Чудакулли уставился на преподавательский состав чистыми, невинными глазами человека, который от рождения одарен полным отсутствием воображения и который во время пресловутых темных дней в истории Университета действительно находился в нескольких сотнях миль от этого заведения.
– Отлично, – произнес он, когда все затихли. – Значит, Ринсвинд. И, по-вашему, он полный придурок. Итак, дальше. Ты говори, декан. Все остальные – молчать!
Во взгляде декана мелькнула неуверенность.
– Ну, э-э… Я хочу сказать, это лишено всякого смысла, аркканцлер. Он же ни одного заклинания не способен запомнить. Что от него проку? А кроме того, куда бы Ринсвинд ни отправился… – он понизил голос, – за ним по пятам следует беда.
При этих словах старшие волшебники сгрудились поплотнее, словно пытаясь спрятаться друг за друга.
– Ну и что с того? – пожал плечами аркканцлер. – Самое лучшее место для беды – сзади. Глядишь, и отстанет. А ты предпочел бы столкнуться с бедой лицом к лицу?
– Аркканцлер, все куда сложнее, – пояснил декан. – У этой беды целая сотня маленьких ног, она просто так не отстанет.
Губы Чудакулли по-прежнему были раздвинуты в улыбке, тогда как все остальное лицо аркканцлера вдруг окаменело.
– Декан, может, ты по ошибке выпил пилюли казначея?
– Аркканцлер, я…
– Тогда не пори всякую чушь.
– Ладно, аркканцлер, хорошо. Я не буду спорить. Но ты отдаешь себе отчет, что на поиски Ринсвинда уйдут годы?
– Э-э, – вмешался Думминг, – не совсем, если нам удастся раздобыть магический код Ринсвинда, то Гексу понадобится не больше дня, чтобы…
Декан яростно сверкнул глазами.
– Это не волшебство! – рявкнул он. – Это просто… это какое-то инженерство!
Прошлепав по мелководью, Ринсвинд достал кокос, охлаждавшийся в небольшой тенистой заводи, и ловко сколол его вершину острым камнем. После чего поднес кокос к губам.