Мистер Сальвадор расхохотался. Смех прозвучал натужно, но доктор все равно оценил учтивость.
– Говоря совершенно абстрактно, – сказал он, – если инсульт затронул лобные доли, больному грозит изменение личности, и против него мое устройство бессильно. Если эта часть мозга не пострадала, то ругательства, возможно – просто признак раздражения. Ваш друг, могу побиться об заклад, человек успешный и могущественный, и можно вообразить, как чувствует себя такой человек, оказавшись не в состоянии произнести простую фразу.
– Да, это представляет ситуацию в новом свете.
– Но без дополнительных данных я вряд ли смогу сказать больше.
– Понимаю.
Затем – небрежно, как будто спрашивая, как пройти в туалет, Сальвадор произнес:
– Можете вы вылечить такую афазию? Предположим, что ваш поверхностный диагноз верен.
– Мистер Сальвадор, я даже не знаю, с чего начать.
Мистер Сальвадор извлек сигару – бейсбольную биту из черного дерева – и обезглавил ее при помощи маленькой карманной гильотины.
– Начните сначала, – предложил он. – Сигару?
– Прежде всего, – сказал доктор Радхакришнан, принимая сигару, – существуют этические аспекты, которые полностью исключают эксперименты на людях. Пока что мы работали только с бабуинами.
– Давайте проделаем небольшой мысленный эксперимент, по условиям которого временно отложим в сторону этические соображения, – сказал мистер Сальвадор. – Что еще?
– Ну, если доктор согласен на эту операцию, а пациент полностью осознает риски, сперва мы должны создать биочипы. Для этого нам потребуется сделать биопсию – то есть получить образец мозговой ткани пациента, затем генетически модифицировать нервные клетки – что само по себе операция нетривиальная – и вырастить in vitro{17} достаточное их количество.
– Все это вы делаете здесь?
– У нас договор с биотехнологической компанией в Сиэтле.
– С которой – «Сайтек» или «Джиномикс»?
– «Джиномикс».
– Какова их роль?
– Они модифицируют определенные хромосомы и выращивают клеточную культуру in vitro.
– То есть – в банке, – перевел мистер Сальвадор.
– Да.
– Как долго занимает этот этап?
– Обычно – пару недель. Клеточные культуры неторопливы. Получив клетки из Сиэтла, мы сможем создать биочипы.
– А на это сколько времени уходит? – мистер Сальвадор был положительно одержим временем.
– Несколько дней. После этого можно переходить к имплантации.
– К собственно операции.
– Да.
– Расскажите о ней.
– Мы идентифицируем мертвые участки мозга и удаляем их криохирургически. Примерно так дантист высверливает кариозную ткань, добираясь до здоровой части зуба.
Мистер Сальвадор изящно содрогнулся.
– Когда мы работаем с бабуинами, операции проводятся в специально сконструированной операционной, которая даже не стерильна. Она совершенно не подходит для пациентов-людей. Поэтому потребуется создать специальный операционный театр с нуля. Такая операционная будет, вероятно, стоить больше, чем все здание, в котором мы сидим.
Это последнее утверждение должно было напугать мистера Сальвадора, но тот и ухом не повел.
– У вас есть планы, спецификации этого сооружения?
– Да, в некотором смысле – гипотетические.
Всякий грантополучатель имеет под рукой подобные планы, чтобы в любой момент продемонстрировать нужду в больших объемах средств.
– Могу я получить копию?
– Все планы на диске. Вам понадобится довольно мощная система «Каликс», чтобы открыть их.
– Это что-то компьютерное? «Каликс»?
– Да. Параллельная операционная система.
– Ее можно приобрести?
– Да, конечно.
– Кто ее делает?
– Это открытая система. На рынке множество подобных машин, они предназначены, в основном, для ученых и инженеров.
– Кто делает лучшие «Каликс»-машины?
– Ну, первую разработал Кевин Тайс.
Мистер Сальвадор улыбнулся.
– А, ну да. Мистер Тайс. «Пасифик Нетвеа». Округ Марин. Превосходно. Я узнаю, сможет ли мистер Тайс обеспечить нас машинами с его операционной системой «Каликс».
Доктору Радхакришнану показалось, что мистер Сальвадор только что употребил синекдоху, но он не был до конца в этом уверен.
– Если у вас будет доступ к «Каликс»-машине с необходимыми CAD/CAM программами, эти данные можно будет открыть.
– В таком случае я был бы рад получить этот диск, если не возражаете, – сказал мистер Сальвадор. И не задерживаясь на возможных возражениях, он продолжал: – Итак, что происходит после операции?
– Как только имплантация состоялась – и если пациент не умер в процессе – начинается период длительностью в несколько недель, в течение которого мы вводим ему препараты, препятствующие отторжению и пристально наблюдаем за ним, чтобы убедиться, что организм принял имплантат. Если ситуация развивается благоприятно, можно переходить к переобучению. Пациент пытается двигать парализованными конечностями. Если движения правильные, мы приказываем чипу запомнить пути, по которым сигнал от мозга передается нервной системе. Если нет, мы приказываем заблокировать эти пути. Постепенно правильные пути усиливаются, а неправильные – блокируются.