Когда трубу извлекут, залатав попутно самые очевидные травмы, Сингх, если он не умрет от заражения – на каковой случай имели антибиотики – станет идеальным кандидатом на операцию.
– Не нытик, – сказал мистер Сальвадор, явившийся чуть позже. – Крепкий парень. Позитивно настроен, насколько я могу судить. Готов практически на что угодно. Напоминает мне того парня из Штатов.
– Какого парня?
– Того, которого вы слышали на записи. И чьи сканы вы смотрели.
– А, ну да.
Внезапный трепет охватил доктора Радхакришнана. Волна адреналина химическим цунами пронеслась по его кровеносной системе. Глаза его широко распахнулись и он несколько раз моргнул, как будто вышел под яркое летнее солнце прямо из долгой зимы в Элтоне, штат Нью-Мексико. Он выпрямил спину и задышал глубже. Джетлаг прошел, как и не бывало. Он оглянулся вокруг, охватив комнату пронзительным взглядом хищной птицы, парящей в восходящих потоках. Руки покалывало, как будто они уже сжимали жужжащие пилу и бормашину, и яростно кромсали кости, чтобы проникнуть в самую суть человеческого существа.
Мистер Сальвадор мог оставить себе самолеты, машины, институты и роскошные отели. Пусть увозит их назад в свою Америку. Все они ничего не значили. Доктора Радхакришнана В.Р.Д.В.В. Гангадхара охватило чувство, ради которого он и жил на свете.
Все медсестры и ординаторы в этой части казармы вдруг неуверенно поднялись на ноги.
– Чего вы все ждете? – рявкнул он. – У этого бедолаги в голове кусок трубы! Давайте скорее извлечем его!
13
– Я буду говорить без обиняков, – сказал Мел.
– Почему-то я не удивлена, – заметила Мэри Кэтрин. Они сидели за угловым столиком в старомодном семейном итальянском ресторане. Ресторан располагался через улицу и в квартале от клиники, в которой Мэри Кэтрин провела большую часть последних четырех лет. Когда родственникам пациентов хотелось есть, они отправлялись сюда, собирались вокруг больших круглых столов, будто хирурги, и мрачно погружали вилки в глубокие парящие блюда с лазаньей.
– Твой отец уже сейчас не похож на веселого отпускника, – продолжал Мел. – А через неделю или две, когда ему придется появиться перед публикой и признаться, что он перенес инсульт, положение станет еще хуже. Не представляю, как это на нем скажется.
Она бросила меню на стол и перестала притворятся, что читает его.
– Хватит, хватит, – сказала она. – К чему, черт побери, ты клонишь?
– Твой отец скорее умрет, чем согласится жить вот так, – сказал Мел.
Мэри Кэтрин еще несколько секунд выжидательно смотрела на него, прежде чем поняла, что он закончил. Если бы Мел говорил о ком-то другом, выражение «он скорее умрет» могло быть просто фигурой речи. Но не в этом случае. Она ясно представляла отца, сидящего в доме в Тасколе – вот он решает, что пришло время умирать, и сразу приступает к составлению плана.
– Хватит, – сказала она. – Больше не надо ничего говорить.
Она закрыла глаза и полминуты не сдерживала слез.
Затем она открыла глаза, вытерла лицо салфеткой и сморгнула последние слезы. Мел сидел, сложив руки на столе, и терпеливо ожидал, когда она закончит. Краем глаза она видела дюжую официантку, не торопившуюся подходить со своим блокнотом и ручкой. Здешние сотрудники знали, как следует вести себя со скорбящими. Официантка пыталась уловить уместный момент.
– Ладно, я готова сделать заказ, – сказала Мэри Кэтрин громче, чем собиралась.
Официантка приблизилась. Мел торопливо схватил меню и принялся его изучать – его захватили врасплох. Глядя на него, Мэри Кэтрин внезапно почувствовала прилив симпатии к старому доброму Мелу, спешащему выбрать блюдо – любое блюдо – поскольку Мэри Кэтрин была готова сделать заказ.
– Я буду феттучини с песто и газировку, – сказала Мэри Кэтрин.
– Какую-нибудь печеную лапшу без мяса, – сказал Мел.
– Лазанья? Маникотти? – спросила официантка.
Но Мел не желал углубляться в детали; он ее уже не слышал.
– И бокал белого, – сказал он. – Ты хочешь выпить, Мэри Кэтрин?
– Нет, спасибо, я на работе, – сказала она. Комок в горле наконец исчез и она почувствовала себя лучше. Она глубоко вздохнула пару раз. – Все чисто.
– Ты хорошо справилась с этим, – сказал Мел. – Ты молодец.
– Полагаю, у него уже разработан план,
– Ага. Чулан. Когда поблизости не будет никаких детей, скорее всего.
– Наверное, воспользуется здоровенным вьетнамским дробовиком, да?
Мел пожал плечами.
– Понятия не имею. Он не сообщает мне обо всех своих решениях.
– Знаешь, мы с Джеймсом всегда нарывались на неприятности, когда с нами сидела Патриция. Когда мама с папой возвращались, их ждало очередное потрясение, – Мэри Кэтрин громко рассмеялась, сбрасывая напряжение. – Ведь Патриция такая хорошая девушка – почему мы все время так плохо себя ведем в ее присутствии?