– Кто-нибудь, сходите и посветите ему в глаза, – сказал доктор Радхакришнан.
– Да, доктор! – отозвался один из индийских студентов.
Он выбежал из здания, вытаскивая из кармана фонарик. Спустя несколько мгновений он появился на камере видеонаблюдения, направленной на койку мистера Копробола в Здании № 2. Глаза всех присутствующих заметались между этим экраном и монитором, когда студент склонился над спящим мистером Копроболом, оттянул веко и посветил ему в глаз.
График подпрыгнул. Толпа обезумела.
– Молодцом, доктор! – произнес кто-то. Это был мистер Сальвадор, который помавал ладонью, предлагая сигару. – Поразительный успех, особенно учитывая обстоятельства.
Около девяти часов утра вспышка активности озарила дремавший дотоле монитор мистера Беспечного Ходока. Но даже краем глаза доктор Радхакришнан увидел, что с ним что-то не так. Сигналы, поступающие с этого биочипа, были хаотичны в смысле интенсивности и длительности.
– Глюки, – сказал доктор Радхакришнан.
– Слишком уж много глюков, – сказал Зельдо.
– Глюкорама, – заметил другой американец.
Доктор Радхакришнан закусил губу, осознав, что до скончания веков этот феномен будут именовать «глюкорамой».
Внезапное движение привлекло его внимание. Он взглянул на монитор системы наблюдения, показывающий койку мистера Беспечного Ходока – пациент скрылся за спинами медсестер, занятых какой-то лихорадочной деятельностью.
Когда доктор Радхакришнан добрался до Здания № 2, мистер Беспечный Ходок уже умер. Его сердце остановилось. В палату вкатили дефибриллятор и угостили пациента парой разрядов, пытаясь восстановить сердцебиение, но ничего не добились.
Когда стало ясно, что он бесповоротно мертв, когда ему закрыли глаза, укатили дефибриллятор и умыли руки, доктор Радхакришнан в Здании № 1 поднял трубку интеркома.
– Вы получаете какие-либо сигналы с его чипа? – спросил он.
Вопрос имел чисто академический интерес; предположительно, в мертвом мозгу некоторое время может иметь место случайная электрическая активность.
– Он мертв уже пару минут, – сказал Зельдо.
– Совершенно мертв?
– Совершенно мертв. Мы не догадались установить в него предохранитель.
– Предохранитель?
– Ну да. Чтобы защитить чип от разрядов и ударов молний.
– Я не видел никаких молний.
– Молнии были у вас в руках. Вы его хорошенько встряхнули, дружище. Разряд дефибриллятора спалил чип к чертовой матери.
Посмертное вскрытие произвели более или менее на месте. Аутопсия не требовала стерильности, поэтому они отгородили угол палаты, чтобы другие пациенты не видели, что происходит, и доктор Радхакришнан разобрал мистера Беспечного Ходока на части, на мелкие кусочки, уделяя основное внимание голове.
Здание № 2 оставляло желать лучшего в смысле тишины, поскольку было переполнено скорбными головой – старые умирали от естественных причин, новых постоянно доставляли со всего субконтинента. Травмы мозга иногда превращают людей в овощи, а иногда приводят к причудливым формам поведения, и даже на этой ранней стадии проекта они успели насмотреться на крикунов и бесноватых. Как раз такого привезли прямо посреди аутопсии. Громкий хриплый голос загремел под жестяным потолком:
– ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА...
Ничем не хуже вивария, наполненного перевозбужденными бабуинами. Доктор продолжал работать, диктуя наблюдения на магнитофон; но теперь ему приходилось говорить немного громче из-за постоянного фонового ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА...
Причина смерти была вполне очевидна. Организм мистера Беспечного Ходока отторг имплантат. Доктор Радхакришнан старался воспринимать это профессионально.
– ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА ... Органическая часть биочипа демонстрирует выраженную атрофию...
–- ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА... Неорганическая или кремниевая часть биочипа практически катается внутри черепа
Не слишком-то научная формулировка. Он глубоко вдохнул.
ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА...
– Прилегающие к имплантату участки мозга атрофированы и покрыты рубцами. – Голова его кружилась. Он устал. Ему хотелось присесть где-нибудь и выпить. – Заключение: организм хозяина отторг трансплантат.
До его сознания дошло еще одно неуместное ощущение, помимо потока ВУББА-ВУББА: запах духов. И в Индии, народ которой знает о вкусах и запахах примерно столько же, сколько американцы – о тяжелом металле, эта субстанция нипочем не сошла бы за духи. Это был настырный аромат смеси лаванды и роз, дурацкий и какой-то английский.