— Доброе утро! Чем я могу вам помочь? — спросила девушка с улыбкой, которую при желании легко можно было принять за искреннюю.
Обувают! — подумал Егор со злостью. — Всё у них, гадов, просчитано! Ему стало противно и захотелось поскорее уйти. Но не просто развернуться и хлопнуть дверью, а так, чтобы предстать оскорблённой стороной, чтобы вина за его уход легла на Алису.
— Похмелье снимаете? — раздражённо спросил он.
— Разумеется, это наш профиль.
Девушка встала и указала ладонью на прейскурант, висевший у неё за спиной. Движение было совершенно излишним — прейскурант Егор заметил сразу, как только вошёл. Но в этом отработанном повороте грудь Алисы смотрелась очень выигрышно, и она, конечно, не могла этого не знать.
— У меня только карта, — с вызовом сказал Егор.
— Мы принимаем любые карты.
— И я расплачусь только по факту. Когда почувствую эффект.
После таких слов его точно должны были отшить; вся сфера подобных услуг строилась на незыблемом принципе «деньги вперёд». Но, к его удивлению, Алиса лишь сочувственно кивнула.
— Я понимаю ваше недоверие. Все наши клиенты поначалу сомневаются, пока не попробуют. Но мы готовы пойти вам навстречу. После процедуры вы можете отдохнуть в кабинете релаксации, это даже рекомендуется. Через пятнадцать минут от похмелья не останется и следа.
— Пятнадцать минут?! — не поверил Егор.
— Обычно даже меньше, — улыбнулась Алиса.
В висках опять противно кольнуло, и Егор решился:
— Согласен!
— Тогда вам нужно расписаться здесь. — Девушка достала из стола несколько зелёных листков.
— Что это?! — спросил Егор.
— Предупреждение о возможных побочных эффектах.
— Каких эффектах? — не понял Егор. — Вы что, хотите меня напугать?
— Бояться нечего, — Алиса достала из стола очки в тонкой оправе, надела их и сразу стала похожа на учительницу младших классов. — Но вы должны понимать, на что идёте. Вы же бросаете пить. Начинаете новую жизнь, непохожую на прежнюю. Можно сказать, алкаш в вас умрёт — а это всё-таки часть души. Часть, с которой вам придётся расстаться. Вы принимаете серьёзное решение, и должны ответственно принять все последствия.
Сказанное показалось Егору бредом, и он насмешливо спросил:
— А кто-нибудь отказался, прочитав это?
Он ожидал какой-нибудь шутки, снимающей напряжение, но Алиса ответила совершенно серьёзно:
— Полгода назад в наш московский офис жена привела одного писателя. Довольно известного, возможно, вы о нём даже слышали. Он прочитал обо всех побочках и наотрез отказался от лечения. Сказал, что ему надо дописать роман и он боится потерять вдохновение. Честное слово, так и сказал — вдохновение!
— И что, дописал? — поинтересовался Егор.
— Нет, — коротко ответила Алиса. — Не успел. Цирроз оказался быстрее.
Егор поперхнулся застрявшими в горле словами. Откашлявшись, он выдавил из себя:
— Но я-то не писатель. Давайте ваши бумажки.
Алиса пододвинула к нему листы соглашения. Нетвёрдой рукой Егор поставил в нужном месте закорючку и заверил согласие цифровой подписью с мобильника.
— Готово! Ведите меня к своему эскулапу.
Алиса отрицательно покачала головой:
— Никаких эскулапов. Всё, что вам нужно, уже здесь.
С этими словами она достала из термокамеры небольшую прозрачную капсулу и легонько встряхнула её. Егор сразу вспомнил, как в школе ученики рассказывали друг другу байки про «кремлёвскую таблетку». Её якобы давали агентам спецслужб, внедряющимся в наркокартели под видом наркоманов — чтобы после задания навсегда избавить их от наркозависимости. В такие байки Егор не верил; он подозревал, что все наркокартели крышуются именно спецслужбами. И если службисты кого-то и засылают в картель, то исключительно аудиторов с командировочными предписаниями.
Но это был скепсис здорового трезвого человека. А сейчас Егору больше всего хотелось верить, что такая таблетка есть и что она работает. Он судорожно сглотнул и спросил:
— А как это действует?
— Я могу, конечно, рассказать вам про гормоны, ингибиторы, нейротрансмиттеры и прочую биохимию, — улыбнулась Алиса. — Мы убьём уйму времени, но вряд ли что-то проясним. Зачем вам мучиться лишних полчаса? Просто поверьте — это работает.
И Егор поверил. Он подошёл к кулеру, налил воды в одноразовый стаканчик и вернулся к стойке:
— Я готов!
Алиса вновь покачала головой:
— Не так. Внутривенно. Готовьте левую руку.
Привычным жестом она пригласила Егора за стойку. Он сел в кресло и вложил руку в аппарат для инъекций. Алиса закрыла крышку и опустила капсулу в приёмник. Аппарат аккуратно сжал предплечье и зажужжал — включилась стерилизация. Егор почувствовал укол и неприятный зуд в вене — не то чтоб очень болезненный, скорее похожий на нестерпимое желание почесать место, до которого не дотянуться. Вскоре процедура закончилась, и он с облегчением высвободил руку. А дальше всё было как в сказке — боль стала отступать медленными толчками; тиски, сдавливавшие голову, плавно разжались. Уже через несколько минут от похмелья не осталось и следа. Егор расплатился карточкой и прикинул, что остатка наверняка хватит на бутылку, а то и на две. Но стоило подумать об этом, как накатила тошнота. Так вот как это работает, — понял он. — И что, это теперь навсегда? Вроде бы и не жалко; но ведь не просто так с него взяли подписку о согласии.