Егор присвистнул.
С того момента как он вошёл в квартиру, на улице за окном было светло, а сейчас посерело.
Время течёт, как вода сквозь решето. Окна замело на четверть снегом.
Ощущалась близость перелома в природе. Воздух в открытой форточке то морозный, то тёплый влажный.
Весна. Чувствовалось приближение весны. Начало темнеть. На антенну дома напротив подозрительно уселись сразу три вороны. Одна из ворон вальяжно похаживала между двумя другими и казалось за что-то их отсчитывала. Забавно.
Бобины на отключенном от сети магнитофоне “Весна 3” вдруг сами собой завертелись, и он услышал громкий горловой утробный голос, словно из преисподнии.
- Ваше сиятельство! Вы верно очень удивлены всем обстоятельствам, свалившимся внезапно на вашу бедную голову, но без них не бывать этому очень важному разговору. Мне поручили подготовить, ваше сиятельство, к предстоящему делу. Пользуясь, извините, допотопной техникой, я нашёл для себя такой исключительный момент. Ведь именно сегодня, как только стемнеет, к вам пожалуют гости оттуда. Кто они? Не задавайте себе этих вопросов. Во-первых, будьте готовы. Во-вторых, не поднимайте шума. В третьих, сохраняйте спокойствие и присутствие духа. В четвёртых, возьмите анальгин, как единственное средство от головы. Ад, знаете, такое место, где без скрежета зубовного и головной боли никак не обойтись!
- Господи! – возопил Егор. Прости и помоги мне! Ведь ты всесилен? Собери всю свою мощь во мне и обрати её против антихриста непокорного!
Сам не понимая, что он делает, Егор впервые запросил о помощи Господа. До этого времени он старался во всём быть атеистом и обходить эту скользкую тему и лишь в глубине души допускал его существование, лишь на краткий миг мог позволить думать себе о чём-то возвышенном. Поняв на этот раз, что дело имеет связь с нечистыми силами, он стал креститься. Не помня себя, молол себе под нос всякую чушь, имея на тот момент самое отдалённое понятие о том, что такое есть молитва. И даже видом не способный стать похожим на молельщика.
Между тем за окном сгущались сумерки. Накатил тёмный вечер.
Егор так позволил себе увлечься этим, что закрыв наглухо шторами окно, трясущимися руками налил остатки кипятка в стакан и молился ещё больше, представляя перед собой икону, которой здесь не имелось и в помине.
Внезапно гранёный стакан с кипятком превратился в стопку с водкой.
Он так позволил себе увлечься этим, что очень скоро в глазах потускнело и в полутьме как будто обозначились два маслянистых пятнышка несуществующих свеч.
Комната раздвинулась и стала в три раза шире. Стены ушли в разные стороны. Квартира обрела размеры футбольного поля.
Во время молитвы Егору представлялось, что он видит себя как бы со стороны и переживает как-то в двух состояниях реальность. В двух лицах и в двух телах. Человека со стороны и в своём собственном. Такое дикое раздвоение не могло его не обеспокоить, тем более, раньше такого он за собой не замечал. Сам себе Егор представлялся каким-то горбатым низким маленьким, нервно вздрагивающим.
Он смотрел в зеркало и не узнавал себя. На него смотрел кто-то другой.
- Господи! – трепетал голос. – Пошли великую кару тому, кто покусился на мой тихий уютный мирок и покой! Помоги одолеть враждебную силу! Завтра я обязуюсь исполнять заповеди святой пятницы! Как только захочешь ты! Только помоги мне сейчас! Избавь от напасти!
Из глаз Егора брызнули вон слёзы. Заглатывая холодную водку, он ещё долго продолжал что-то бормотать себе под нос, не в силах успокоиться, пока не заснул.
С темнотой ужас охватывал беспокойное сердце всё ощутимее и болезненнее. Сон быстро навалился, но также быстро и отпустил.
В животе засопело и забуркало неведомым зверьком. Вскоре стало сосать изнутри.
- Господи, прости прегрешения! – торопливо перекрестился Егор, оглядывая в темноте стены вокруг и не узнавая кухни. Благо нащупал подоконник. Окно было рядом.
Отдёрнул край занавески. Выглянул на улицу. Темень хоть глаз выколи.
Тьму несёт с запада. Затягивает огромными чёрными амёбообразными облаками посеревший небосвод. Ни одной звёздочки.