Комната, где проснулся Самоваров, казалась очень странной. Очевидно, это были каменные стены какого-то каземата или помещения наверху в башне, но с большим окном справа.
Обычные повседневные рубашка и брюки лежали под трусами и майкой на спинке высокого вольтеровского кресла, как и вчера затянутого мятым чёрным чехлом. С креслом ничего не случилось. Егор хорошо припомнил злополучный вчерашний день. С досадной горечью подумал и неожиданно произнёс слетевшие с губ слова: «Разве я не разбился? »
После таблеток состояние вполне позволяло мыслить здраво. Больше голова не болела. Удивительное дело!
Комната эта действительно более, чем необычная. Мало того, что в ней отсутствовала всякая мебель, кроме летающего кресла и широкой старинной кровати из красного дерева по центру.
Самоваров, откинул одеяло и простыни, сел и посмотрел вниз.
Широкая кровать с открытым пологом имеет толстые витые изогнутые плавно под древнюю старину ножки. С интересом пощупал рукой. Гладкая покрытая лаком поверхность с ловко вырезанными волнами в стиле барокко переходила в звериные кошачьи лапы.
Когда Самоваров обратился к изголовью, стало понятно, какому крупному животному могут принадлежать эти мощные лапы.
Издали казалось, что это лежит, зарывшийся в перины и пуховые подушки, лев. На спине, кроме многочисленных кружевных перин и подушек, имеется толстое ватное одеяло из другого мира.
Огромная голова с пышной гривой.
Пол из больших каменных плит абсолютно ничем не накрыт. Строго каменный таящий в себе холод. Кроме того, высокие потолки также каменные. Под самым потолком никаких признаков люстры или чего-нибудь примитивного для освещения в тёмное время суток.
Первая мысль. Неужели здесь никогда не бывает темно?
Проснувшись в такой комнате однажды, всякий почувствовал бы и ощутил атмосферу древних замков средневековья, где-нибудь на рубежах пятнадцатого, а может быть и двенадцатого-тринадцатого века. И не ошибся бы.
Это признание являлось справедливым.
Таким образом, осмотрев каждый угол, Самоваров, пришёл к тому же выводу. Он находится в башне средневекового замка. С чем себя и поздравил. Решил перво-наперво обуться и одеться. Ходить босому по каменному полу вредно для здоровья, особенно человеку неподготовленному к таким испытаниям.
Собственное голое тело его шокировало. Благо было во что. Нижнее бельё здесь. Трусы и майка. Всё на низком столике-тумбе.
Одеваясь, он заметил ещё кое-что.
Столик или тумбочка справа оказались кованым сундуком с навесным замком.
Также обувь его чем-то почищена и отдраена. Вопреки всем самоваровским правилам, она блестела. Брюки, кажется, вовсе не изменились после вчерашнего бурного дня и вечера, а особенно ночки, а вот у клетчатой рубахи, на которой был оторван левый нагрудный карман, оказалось как по волшебству оба кармана на месте. Стало быть, пришили.
Одевание, что удалось ему крайне быстро, и обувание заняло совсем немного времени.
Удивило другое. В левом отсутствовавшем кармане нашлась зелёная пластмассовая расческа, без единого обломанного зубчика, с вырезкой: цена 30 копеек.
Ощутив в полной мере на ногах тяжёлые ботинки, почувствовав рубашку с брюками, как вторую кожу на теле, Самоваров аккуратно расчесался всё той же зелёной расчёской и принялся внимательнее знакомиться с пока ещё незнакомой средой. В тёмном углу, куда лучи солнца практически не попадали из-за отдалённости от оконного проёма, Самоваров крайне чётко различил дверь старинного типа, очень широкую, низкую, оббитую железом и снабжённую вместо обычной ручки кольцом, изрядно проржавевшем. Несмотря на усилия, дверь не пожелала раскрыться, не в ту не в другую сторону. Такое впечатление, что дверь не открывалась лет сто.
– Чёрт с ней! – подумал Самоваров.
Егор подошёл к залитому солнечным светом участку перед окном и попытался выглянуть. Посмотреть вниз не получилось из-за толщины стены. Тогда сел на каменный подоконник, взглянул вновь.
Как только он увидел следующее, обмер. Там внизу плыли молочно-белые облака, похожие на невесть что и скрывали от глаз белым туманом уже далёкую для Самоварова землю с высоты башенки. Всё кругом было белым и воздушным, как будто башня или замок летает в воздухе. Сверху ослепительно дразнило лучами солнце. Принуждая сужать веки и доверяться слепому инстинкту. Солнечный свет сопутствовал на каждом шагу возле каменного проёма, куда бы не развернулся.