– Что ж это такое? – всплеснул руками Егор и спрыгнул с подоконника: «Если есть такой замок, что выше облаков, то он только в сказках. Если есть такие горы, что выше облака и такие, что скрывают горы, то они только в раю. И если тут человек может жить, то верно он небожитель. А здесь... Нет, позвольте! Меня не обманешь! Не проведёшь! Туман!
“Это должно быть облачный туман!” - заключил Самоваров рассуждения, сам до конца не понимая, какой он ещё выдумал туман, да к тому ж облачный. В природе таких не существует. Однако это не успокоило, хотя предрасполагало к спокойствию. Он даже ещё раз дёрнул дверь, обошёл вдоль и поперёк маленькую сверхстранную комнатку, задавая себе один и тот же вопрос несколько раз: И что теперь?
Навязываются выводы. Уж, коль скоро его смогли спасти, значит, это, в большинстве случаев, всё, что он мог тогда ощущать и видеть в полёте, абсолютный обман зрения. Так как по всем законам, если бы он прыгнул с такой высоты по-настоящему, то обязательно разбился бы вдребезги, не оставив ни единой косточки целой. Место самоубийства должно быть залитым кровью, а бездыханное тело лежать в морге на столе. Однако этого не произошло. Значит, пока он спал, его доставили сюда, где по всей видимости снимают фильм про рыцарей, именно для этого и создана вся эта реалистичная атмосфера и обстановка. Громоздкий павильон вмещает в себя этот замок. Но где же люди? Или хотя бы те, кто его вчера так правдоподобно разыграл?
– Какая ерунда! – передёрнул плечами Самоваров: «Как только в голову лезет? Но что действительно интересно, я абсолютно не знаю, где я нахожусь в данный момент!»
Такой ход мыслей был внезапно оборван, в животе что-то буркнуло, неприятно лизнуло пустой желудок и, сося изнутри, забурчало так, что достигло ушей.
– О-о-о, проклятье! – охнул Самоваров: «Вот, что значит, не есть, посчитай, целый день! Помру я от такой диеты!»
Он хотел перекреститься, но непонятное движение в воздухе сковало руку, глубоко по-старчески вздохнул, не придав этому явлению никакого значения, лёг в одежде и ботинках на чистые перины и покрывала, отдался размышлениям о еде. О пище насущной!
Кабы мне дали сейчас парочку сосисок! Горяченьких блинчиков да кабы лимонадику, то я бы был весьма доволен за спасение своё от голодной смерти. А вот, кабы была моя милость за каким-нибудь сейчас длиннющим царским столом, то беспременно отведал бы жареного поросёнка, кваску холодненького! Пожалуй, рыбки там, осетра или сёмги, обсыпанной аппетитно зеленью, а ещё копченого палтуса с вялеными окуньками. Или паштет, как его ещё там называют... Икра! Размечтался!
Странная дверь в тёмном углу заскрипела. Так отвратительно запела проржавевшими суставами, распахиваясь, что даже Самоваров поёжился и поморщился. В щель приоткрытой наполовину двери проскочило что-то маленькое и тёмное, юркое и проворное. Потом как-то согнулось пополам, очутившись возле изголовья, превратилось в человечка с плешивой головой в белых перчатках и блестящем лакейском камзоле, отороченном золотой тесьмой. Это был Джек.
Он почтительно улыбнулся, сложил руки, поклонился, пискляво, но торжественно произнёс, явно напоминая конферансье, представляющего перед выходом на сцену актёра или певца с подготовленным для публики номером: «Тунгус Перьяславский!»
“Ага! Таки вспомнили!” – подумал, хмурясь, Егор: «Да теперь у вас голубчики ничего не получиться! Я злопамятный! Так что доставляйте прямиком домой без всяких всяких! Я тоже, между прочим, человек, и кушать, понимаете ли нет, хочу! Не то слово! Я настоятельно требую!»
Ровно через минуту, в каменный мешок вошёл Тунгус.
Самоваров узнал лицо с характерным шрамом. Покосившись глазом, демонстративно отвернулся от него к стенке с окном.
Перьяславский всё в том же мундире с позолоченным клинком в портупее. Заметив перемену настроения гостя, нисколько не смутился, напротив приветливо провозгласил: «С добрым утром, ваше сиятельство, Егор Андреич и Добро пожаловать в ад!»
Самые жуткие опасения начали сбываться. Наступила минутная заминка.
– Никакой я вам не Егор Андреич и не ваше сиятельство, уж простите меня великодушно! – капризно бросил Самоваров, явившемуся гостю. И постарайтесь сиюминутно же исполнить следующее! Доставить меня на дом!
– Ну, уж таки на дом! – изумился Тунгус, присаживаясь в вольтеровское кресло.
– Во-первых, что вам от меня надо? Я имею, в конце концов, и свои личные дела. И попрошу никогда больше не вмешиваться в мою жизнь! Вы меня выкрали!