Вытоптанная тысячами ступней и сандалий в пыльной дороге яма, поглотившая последние ростки причудливых растений вьющихся в жгучей и чёрной грязи, густо смешанной с конским навозом и помётом домашних животных, вела ко дворцу старого больного отца главнокомандующего армией. Сюда шли не только попировать, но и посмотреть.
И только возле самого дворца дорога преображалась. Здесь лежали каменные плиты.
Нет такого горожанина, который не знал бы этого дворца и не видел его хотя бы раз в жизни издалека, а сегодня не пришёл к внутренним воротам помолиться за здоровье престарелого царедворца.
У самых мраморных широких ступенек, ведущих на возвышающуюся над городскими улицами террасу, снизу выложенную крупными довольно заметными глыбами известняка, а также поверх осколками из разноцветных камней, составленных искусно в красивую мозаичную картину со сценами успешной охоты или единоборств с невиданными крылатыми животными, пронзёнными копьями, высились два каменных гиганта. Немые стражи дворца.
Открытая просторная площадка накрыта куполовидным сводом, составленным настоящими зодчими - мастерами своего дела. Потолок держат массивные широкие колонны, как слоновьи ноги и белые, как снег, многочисленные скульптуры божеств и весталок вокруг.
Миновав колоннаду, всякий попадает, если ему открыт туда доступ, через двухстворчатую высокую дверь в большой зал, ибо это место обретается с личной охраной владельца дворца. Незамеченным сюда войти невозможно. Приглашённые находят зал пустым. Здесь нет ни единой скамьи или какого-нибудь малейшего напоминания о признаках мебели, лишь в центре бассейн с водой для купаний. Вдоль стен устроены многочисленные фонтаны и фонтанчики. Возникает замешательство, а где же пировать? Для этого существует проход в следующий зал.
Стены зала украшены также разнообразными картинами из быта прежних царедворцев, их бесконечными свадебными процессиями и скорбными похоронными повозками и дарами в загробный мир.
В конце посмертные маски великих тилканцев и героев, с которыми при их жизни дружил престарелый царедворец и не переставал разговаривать, уединяясь в этом зале сейчас. Даже теперь спустя много-много лет.
Далее нога ступает на мягкие ковры, под стать тем, что покрывают землю в шатрах царя Тагра. Чувствуется красота исполнения затейливых сцен и мастерство вышивки. Это следующее помещение. Тут стены утопают во всевозможных рисунках отдыхающих богов. Здесь посетителей встречают ещё более великолепно выполненные фигуры возлежащих божеств. Не всегда симметричными, но сложенными из массивных кусков камня, придающих панораме и картинам незабываемый объёмный вид почти выступающих скульптур с торчащими руками и ногами, куда с лёгкостью можно вложить факел или поставить чашу с вином, запнуться и перепутать в полумраке с живым человеком. И оттого все эти призрачные фигуры справедливо кажутся частью меблировки или неким метафизическим пространством, существующим за гранью мира и границ стен. На полу стоят каменные белые амфоры с землёй. В амфорах растут хризантемы. Тут находятся скамьи и деревянные столы. По углам горят факелы.
Весь дворец состоит из девяти проходных залов, включая открытую террасу и пятидесяти, спрятанных между ними, средних комнат и маленьких подсобных помещений для служебных нужд. В четвёртом подобном первому зале в честь великого священного праздника дан пир. Помещение имеет форму восьмигранника. Устроено десяток столов. Два стоят в центре. Большая трапезная.
Здесь царит веселье с утра.
Из стен выступают тигриные головы, львиные пышные гривы и раскрытые оскаленные пасти. Напротив них на знатных гостей смотрят медные рогатые бычьи и клыкастые кабаньи. Из-за углов выступают лики каменных охотников. Это лучники с натянутыми тетивами и стрелами готовыми поражать цель.