Следует заметить, что по правую сторону стола в самом углу аккурат под бычьей головой сидит мрачный и почему-то не веселящийся со всеми вместе и не принимающий никакого участия в разговорах сосредоточенный молодой человек. То был Кантада.
Кантада явился в точно назначенный час в числе других приглашенных, хотя и был ранен, но легко. В руку. Тем не менее, рука присутствовала, вполне слушалась и действовала по воле хозяина, наводя застолье на невесёлые раздумья. Лишь иногда приходилось менять повязку с помощью слуг. Легат сделал это дважды.
Его печальный взгляд остановился на бронзовом украшенном тонкой изящной чеканкой блюде с финиками и высокой узкой амфоре, но ничто не могло заставить рассеять думы о судьбе легиона, армии и города. Крепко перетянутая окровавленными тряпками рука, подвешенная на кожаном шнурке, плотно завязанном на шее, не давала покоя, будто искала рукоять меча, если бы тот не был сдан в предыдущем зале.
Несмотря на то, что этому молодому командиру было о чём рассказать, ведь на его ворота обрушился основной удар Тагра, он молчал и предпочитал терпеть боль. При этом те, кто хорошо знал его, старались не мешать. Скоро Кантада остался в полном одиночестве. Весельчаки пересели к центру ближе к царю застолья главнокомандующему Гаю Флориану, которого окружали полунагие танцовщицы под звуки флейт и лир. Руки Гая не переставали ласкать высокие молодые груди соблазнительниц.
Другие веселились, считали, сколько ещё можно выпить вина. Им грезилось, что беда миновала.
Кантада, в отличие от других, твёрдо знал, что царь Санкал никуда не ушёл. Враг по-прежнему стоит под стенами. Все высказывания, вроде того, что стены служат самой надёжной защитой, вызывали у него сомнения, а иногда гнев. Ему казалось, что пришло время напасть на Тагра и отбросить его далеко в степи от города.
Беспорядочный гомон только усиливал негатив и недомогание Кантады, внося в разгульное пиршество какую-то свою особую скорбную черту с оттенком неотвратимости нового порядка и необратимых изменений в жизни горожан с падением города. Вот-вот что-то обрушится с небес на их головы.
Кантада был слишком отстранён и безразличен ко всем беседам, которые вели вокруг него, как будто предчувствовал что-то страшное и ужасное впереди, обязательно несущее разрушение, упадок и гибель прежним хозяевам дворца.
Флориан наблюдал за сыном через пасть льва, находясь в соседнем помещении, так и не появившись перед гостями.
Последние полгода правитель не покидал стен дворца и не выходил на улицы города за пределы второй внутренней стены.
Не смотря на то, что Кантада почти одного возраста с Гаем Флорианом его жизнь складывалась иначе. Они оба потеряли матерей в раннем детстве. Но Гай рос с отцом и получил прекрасное образование. Он пользовался воинскими привилегиями, пока не стал полководцем, а Кантада был круглым сиротой. В его жизни был только один человек это старый Полукс, заменивший отца. Кантада голодал и попрошайничал на улице, пока его в удручающем состоянии голодного и оборванного не подобрал сначала десятник Клодий, а затем одобрил сотник Детрис и не определил в легион в качестве новобранца в потрёпанный десяток Клодия, нуждавшегося в срочном пополнении. Мальчишка был высоким, но худым. Там благодарный мальчик находился до семнадцати лет, пока в бою со степными кочевниками не доказал, что может претендовать на нечто большее и очень скоро сам стал командиром десятка. Затем Кантаду заметил военачальник Полукс и взял под своё крыло, став одновременно наставником и вторым отцом, впустив в свой дом. Обучил грамоте, военной тактике и приёмам манёвра. Кантада не был из знатного рода. Ему пришлось пройти всю лестницу по ступеньке вверх от простого солдата к главным чинам в армиях Тилкана, вплоть до командующего легионом и помощником главнокомандующего. Три года назад старый Полукс скончался. Его имущество получили прямые наследники, а Кантада наследовал лишь плащ Полукса и его меч, как значилось в завещании.
Мечтой Кантады стала девушка, которую он хотел непременно взять в жены. Ему приглянулась дочь одного степного вождя, как-то случайно посетившего с торговым караваном город. Однако за неё легат ещё не заплатил выкуп отцу, так принято в этом племени. Он не заявлял в открытую о своём желании родителям, что предполагал сделать в самое ближайшее время по окончанию военных действий.
После обильного питья вин и нагих танцовщиц, в храме дворца приносились многочисленные жертвы богам. Били баранов и быков, резали свиней и птиц. Текли реки крови в жертвенные сосуды. Не исключением стали человеческие жизни. Наиболее крепкие молодые мужчины из выбранных рабов правителя сложили головы на алтаре, ради будущей победы над Тагром.