– Дилан? – не могу поверить своим глазам.
– А, так это ты неудачник с Гекты, – осклабившись, он хватает мою ладонь и сжимает до хруста в костях.
Действительно, неудачник – это я.
Мы с Диланом знакомы с учебки – были в одной группе подготовки пилотов. Обучение превратилось для меня в ад именно благодаря ему.
Он, кажется, возненавидел меня с первого взгляда. Бесконечные подколы, мерзкие шуточки, подначки и прямые оскорбления: парень не оставлял меня в покое ни на минуту. Вскоре даже его прихвостням-дружкам надоела эта игра, но кто стал бы спорить с Мистером Совершенство?
Дилану всё сходило с рук, ведь он реально хорош в управлении любым аппаратом, способным оторваться от земли. Наблюдая за его выкрутасами во время учебных полётов, я не раз ловил себя на мысли, что мне, сколько ни тренируйся, такого мастерства не достичь.
А во время экзаменационного полёта этот отмороженный чуть не угробил нас обоих. И могу поклясться – сделал это специально.
Так что Дилан – последний человек, которому я доверил бы свой корабль и свою жизнь… Но я ведь уже говорил, что не слишком фартовый?
– Ты… механик? – спрашиваю я, буквально вырвав свою ладонь из его.
Вообще-то тут есть, чему удивляться: Дилану прочили звёздную карьеру пилота Доставки.
– А ты здесь, – он разводит руками и растягивает губы в улыбке, – да ещё и на Гекте. Так сразу и не поймёшь, кто в большей заднице, а?
Я молча проклинаю себя за несдержанность, а Дилан, резко сменив ядовитый тон на безразличный, кивает на мой звездолёт:
– Показывай, что случилось.
– Чем ты занимался с этим кораблём? – кричит Дилан из двигательного отсека. Заевшую дверь он открыл без труда. Просто, мать его, космическая магия! – Движки в ужасном состоянии! Да и всё остальное… Когда ты был на профилактике?
– Перед крайним стартом всё было нормально, – отвечаю я, не вдаваясь в подробности. Во-первых, он может в любой момент узнать всё это через своего диспетчера. Во-вторых, вступать с Диланом в полемику бессмысленно – только вызовешь поток оскорблений или унизительных подколов.
В учебке мы пару раз неплохо подрались из-за споров, разгоравшихся, казалось, на пустом месте. Но нам давно не по семнадцать, и меня уже не так легко вывести из равновесия.
– Иди сюда! – зовёт Дилан.
Он сидит на корточках перед одним из раскуроченных движков. Даже я понимаю, что выглядит эта штуковина ненормально. Дилан поворачивает голову в мою сторону и смотрит, прищурившись. Жду, когда из его рта вылетит какая-нибудь мерзкая шуточка.
– Ну и как тебе работа пилотом Доставки? – вдруг спрашивает он.
Пожимаю плечами:
– А как тебе работа механиком Доставки?
Едва улыбнувшись, Дилан отворачивается.
– Пришлось ещё год провести в учебке, – он поднимается, хлопнув себя по коленям и закрывая эту тему. – Ладно, давай врубим принудительную регенерацию. Сомневаюсь, что это что-то даст, но попробовать стоит.
Следующие несколько часов мы переносим и подключаем оборудование в Гекту из технического корабля. На Ахту тем временем опускаются сумерки.
– Это займёт всю ночь, – заявляет Дилан, включив систему, и мы молча расходимся по кораблям.
Заснуть не получается: из-за работы оборудования звездолёт вибрирует, растрясая внутренности так, что меня начинает мутить. Хватаю матрас из экстренного набора и выхожу наружу. Три спутника Ахту, образуя треугольник, светятся в усыпанном звёздами небе. Прохладный воздух наполнен ароматами трав и миллионами разных звуков.
Положив руки под голову, я рассматриваю незнакомые созвездия и придумываю им имена. Вот это, например, с крупной жёлтой звездой по центру, похоже на какой-то цветок…
Я понимаю, что ночевать вне корабля на Ахту – решение самоубийственное, но готов рискнуть. Да и что мне терять? Гекту, похоже, уже не спасти. Про груз можно забыть. Надежды получить после такого новый корабль – почти никакой. Скорее всего контракт расторгнут и меня пинками погонят из Доставки, но думать об этом сейчас нет никакого желания.
Ловлю себя на странной мысли: ужасно хочется развести огонь и погреть ладони у пляшущего пламени… Чем продиктована эта потребность я не понимаю и стараюсь уснуть поскорее.
Просыпаюсь я от резкого толчка в бок.
– Ты совсем придурок? – в голосе Дилана слышится раздражение, но говорит он шёпотом. – Не в курсе, что по Ахту и днём-то гулять не стоит?
– Тебе-то что? – огрызаюсь я, не открывая глаз.
– Не собираюсь отскребать твои останки с земли после того, как тебя разорвёт ахтуанский медведь, – шипит Дилан, снова пиная меня в бок, на сей раз сильнее. – Предпочитаю более изысканные развлечения.