Получая удары, броня Первого вскоре пришла в полную негодность, теперь зияя огромными рваными дырами, но сам боец всё продолжал и продолжал наступать, приводя врагов в панику. Принимая иногда почти в упор целые потоки плазмы, слуга Азраил получал лишь лёгкие повреждения, кои тут же постепенно зарастали назад под действием аспекта жизни. Даже удар Буси в их единственном спарринге нанёс тогда куда больше урона, чем все здешние ружья и турели вместе взятые.
Как только основной огонь стих, следом на территорию склада поднялись и люди синдиката. Вскоре слаженный огонь их лёгких бластеров стёр остатки сопротивления, очистив склад для грабежа. Правда для них оставалось ещё одно препятствие — герметичные сейфовые кузова инкассаторских машин, каждый из которых весил более ста тонн.
— И чего делать-то? — постучав по непробиваемой броне бластером и даже выпустив из него последние два заряда, один из рядовых попросту развёл руками. Мощной броне было решительно пофиг на его конвульсии.
Тут же вдалеке послышался грохот, оказавшийся упавшей торцовой частью такого-же кузова — первый попросту отсёк её вместе с запорным механизмом. Аспекту разрушения было всё равно что стирать с лица вселенной, кусок пластилина или прочнейший сплав. Всё было едино.
— Так, отошли от остальных машин! Выстроились в цепь и переносим боксы в соседний склад! — тут же сориентировался Фариет, — Ты, стоишь рядом со мной и сканируешь груз! — ткнув пальцем в одного из своих, что отвечал за спектрометр, мужчина указал на место рядом с собой. Он не мог позволить этим меткам покинуть ангар, а значит придётся вскрыть меченные боксы прямо здесь, забрав чипы с валютой, и этот процесс лучше проконтролировать лично. Приём и погрузку денег с той стороны туннеля проконтролирует уже его личный помощник, которому можно было доверить столь ответственное дело.
Вскоре были таким же образом вскрыты и остальные девять машин, а живая цепь из людей с огромной скоростью принялась опустошать чужие закрома.
Первый тем временем просто стоял на страже, готовый убить любого неосторожного свидетеля.
* * *
— Аля, ты как? Не уснула ещё там? Как и планировалось, мы всё успели. Через тридцать шесть минут в точках двенадцать, три, семь, девять и двадцать пять примите на борт шесть грузовых флаеров без опознавательных знаков. Да, всё остальное без изменений. Да не задержат их, они по документам идут к покупателю своим ходом, такое допускается в этой стране. Нет, мне помощь не понадобится… Их отход? Не переживай, Первый завалит вход сейфовым кузовом, на некоторое время хватит, о нём самом вообще не переживай. Всё, отбой.
Отключив коммуникатор, Азраил оглядел пустую кабину крейсера, шедшего на автопилоте, и в нетерпении сверился со временем. Как раз в этот момент должна была сработать закладка в голове начальника таможенного управления города Карагаса. Время шесть утра — ежедневное утреннее совещание вот-вот начнётся. Что ни говори, а тяжела жизнь современного чиновника. По двенадцать часов в день работают… бедняжки, мать их.
* * *
Гераон Гаран сидел в своём кабинете уже проснувшийся и посвежевший, готовый к началу нового рабочего дня. План по ликвидации надоедливой мухи по имени Азраил в корпорации решили пересмотреть, и судя по всему его ведомства это уже не коснётся, что сулило снижение темпов препекания филейной части пониже спины. Слишком уж много забот у него было в последнее время.
Но вот его взгляд вдруг остекленел, и вызов конференции управления городом спустя минуту, привычно проходившей каждое утро последние лет десять, принимал уже не сам Гаран, а его бледная тень. Не слушая что говорят люди по ту сторону голографических экранов, таможенник неожиданно для всех запустил общий канал трансляции на весь Кваркнет, и пока сидевшие в шоке коллеги пытались понять, что происходит, толстяк с пылом поведал всей сети о вероломстве корпорации-правителе, годами выкачивающей из недр драгоценные металлы, что она в тайне от мира копит на секретном складе. Даже успел назвать закрытое ядерное предприятие корпорации, на базе коего и был построен подземный склад, а после схватил золотистый стилус со стола, обычно используемый для тонких манипуляций на стеклянном рабочем столе, и зажав его в кулаке, с грохотом ударил головой вниз, вогнав его через глазницу в мозг. Только к этому моменту обслуге сетей удалось обнулить уровень доступа чиновника, закрыв трансляцию, но скандальные вести уже успели распространиться по миру как пожар, а самоубийство изъеденного совестью чиновника в прямом эфире и вовсе потрясло всех до глубины души. А после в корпорацию пришла весть ещё и о крушении неопознанного крейсера прямо на купол закрытого предприятия-хранилища, возвестив их тем самым о начале огромнейших неприятностей!