— Верно. Сайфулай — твоя создательница, и твоя хозяйка. Присаживайся, немного поболтаем, — кивнула Богиня на стеклянный стул, бывший по правде из прозрачного пластика.
Я подставил стульчик поближе, уселся, и с интересом принялся разглядывать гостью. Очень уж образ показался красивым.
— Ты молодец. Я довольна. Признаться, я и не надеялась, что ты получишься настолько стабильным — много раз приходилось тебя переплетать заново.
— Хм. Это те монеты, когда мои способности вдруг менялись?
— Конечно. Неужели ты думал, что всю ту мощь, что я в тебя заложила, могла использовать механика какой-то старинной игры из твоего мира? Нет, ты создавался для нечто большего, — помотала она головой. — И я рада что у нас обоих всё получилось. Ты спас мой мир от проделок моего обидчика, а я приобрела неплохую пешку, не сошедшую с ума и не взорвавшуюся из-за нестабильных связей души. Удержать в повиновении мировой поток силы творения непросто.
Я вдруг почему-то представил, как превращаюсь в огромный пылающий взрыв, и Мигараг обращается в груду обломков, разлетаясь по звёздной системе. От промелькнувшей картины стало даже как-то не по себе.
— И что теперь?
— Теперь? Пока ничего. Ты жив, живы люди моего мира и кноты всё ещё в наличии, а значит игра продолжается. Живи, твори новую жизнь, крепи империю и жди нового назначения — пешкам не место среди смертных. Не в спокойное время.
— Сколько у меня есть времени? — у меня аж в животе похолодело, как я представил, что внезапно исчезаю, бросив все дела недоделанными. Почему-то я не сомневался ни на секунду, что спрашивать моего мнения или предупреждать об изъятии даже не станут.
— Пока не знаю. Пару лет точно есть.
— Но моя награда? Как же обещание? Могу я взять хотя-бы лет пятьдесят в качестве награды? Как же я оставлю здесь жён и детей без поддержки? А империя?!
— Как там у вас говорят на Земле? На всё воля божья? Вот и не спорь. Я уже оказала огромную честь тебе, простой пешке, что пришла лично и предупредила! Награды ты и правда достоин, а потому ты всё ещё жив. Обычно я не продаю свои творения на сторону — слишком много труда они стоят, но в этот раз случай и правда особенный. К тому же в следующий раз мои недруги и вовсе придумают что-нибудь более изощрённое, так что мне ты больше не нужен. А потому поторопись с делами — скоро ты покинешь этот мир, — живая ночь встала с диванчика, подошла ко мне вплотную и ткнула пальцем в лоб. — Не противься. У тебя нет выбора.
И растворилась… Исчезла, словно её и не было.
А я продолжал сидеть всё также, как и сидел, пытаясь привести мысли в порядок. Я был где-то глубоко внутри себя зол, буквально в гневе, но тем не менее не мог даже помыслить противиться своему Богу. Таким меня создали: безвольным инструментом. От осознания этой мысли стало как-то совсем гадко на душе, даже брезгливо… Навалилась апатия, и я сам не ожидая этого вдруг схватился за графин с вином, осушив его в один присест.
Отбросив звякнувший по полу сосуд, пересел на диван, и ухватил вторую ёмкость…
Следующая глава в этой книге последняя. Больше книг бесплатно в телеграм-канале «Цокольный этаж»: https://t.me/groundfloor. Ищущий да обрящет!
Эпилог
В совершенно пустом торжественном атриуме, в недавно законченном императорском дворце, что стоял в центре нового второго яруса города «Аз-Гард», Император Азраил Интеритум принимал сегодня высшее руководство страны.
Второй ярус города представлял собой смесь из площадей и обширных парков, среди коих располагались места для отдыха граждан и административные корпуса, больше похожие на маленькие дворцы, где должно было работать правительство империи и прочие чиновники министерств. Этакий деловой район, утонувший среди зелени и свежего воздуха — генераторы погоды идеально имитировали как ясные дни, так и туманы, дожди и даже прохладное утро после грозы, под завязку наполненное озоном. Саму грозу пока делать не стали, но планы были.
Империя буквально жилы рвала, улучшая быт людей и куя промышленное могущество новой страны. Император последние три года был слишком суров и требователен. Всем казалось, что он куда-то торопится, к чему-то готовится, и всё его окружение вслед за ним становилось таким же требовательным к подчинённым. Отчего жизнь в империи напоминала очередную подготовку к войне, когда ошибки если и прощаются, то неохотно, попустительство карается вне всяких снисхождений, а злонамеренный саботаж выполнения планов императора ради шкурного интереса и вовсе был поводом для смертной казни с конфискацией имущества всей семья. Либо, если виновный добровольно сотрудничал, он мог отделаться только конфискацией с каторжным физическим трудом лет на двадцать. Были кстати такие случаи, в основном на Крионе, где тамошние чиновники из местных бывших дворян ещё не поняли куда они попали.