– Он тоже просил, чтобы она никогда не узнала, – напоминаю я ему и думаю о том, что произошло несколько месяцев назад.
Адвокат из Лондона настоял на том, чтобы поговорить со мной. Когда я перезвонил ему, он объявил, что у его клиента, который должен оставаться анонимным, была значительная сумма денег в трасте для покупки культовой работы Мунша. Клиент поручил мне сделать покупку от его имени. И как только пастель будет куплена, она будет подарена мисс Эванджелине Дарлинг Джеймс. Не называя имени его клиента, я без сомнения знал, что это мог быть только Роман Джеймс. Но Роман Джеймс, которого я знал, погиб в автомобильной катастрофе.
После некоторых расспросов я узнал, что его клиентом был Роман Асперович. Клиент, с которым невозможно было связаться, и никакая другая информация не была предоставлена.
Деньги могут обеспечить анонимность. Любой, у кого есть средства, может исчезнуть. И отец Лины делал именно это в течение семнадцати лет.
На следующее утро после тридцатилетия Лины мне срочно позвонил адвокат Романа. Его клиент согласился немедленно встретиться со мной и попросил, чтобы я приехал один.
Человек, которым я восхищался в детстве, лежал в постели, приветствуя смерть, как давно потерянного друга. Быстро умирая от рака поджелудочной железы, Роман знал, что его время ограничено.
Гнев, печаль, замешательство – эмоции всплыли на поверхность, когда я наблюдал, как признаётся лучший друг моего отца. У него не хватило смелости увидеться со своим лучшим другом. Он слишком сильно любил свою дочь, чтобы признать правду; он бросил её, когда она больше всего в нём нуждалась.
В четырёх стенах своей больничной палаты Роман признался только:
– Оставить Лину было единственным способом защитить её. – Сообщение было ясным, и мне не нужно было давить на него.
Бывают моменты, когда секреты должны оставаться такими, нераскрытыми.
Роман Джеймс провёл последние семнадцать лет своей жизни в одиночестве в маленькой квартирке в Кенте. Живя скромно, он вёл тихую жизнь, без фанфар, без семьи. Это было печальное существование. И всё для того, чтобы защитить своего единственного ребёнка. И он настаивал, вернее, умолял, чтобы его дочь никогда не узнала его тайну.
– Я мёртв для неё, – тихо произнёс он.
В той комнате я дал умирающему обещание, с которым мой отец не согласился. Я полагаю, что у него было полное намерение рассказать Лине о существовании её отца до того, как у него случился сердечный приступ.
На прошлой неделе Роман Джеймс скончался в хосписе в одиночестве. Моя поездка в Лондон – поездка, которую, по мнению Лины, я совершил из-за другой женщины, – это похороны её отца.
Изо всех сил пытаться сохранить самообладание перед женщиной, которую я люблю, было одной из самых трудных вещей, которые я когда-либо делал. Сообщить моему отцу новость о смерти его лучшего друга было ужасно. Я мог только представить, что это сделает с его дочерью.
Лина потеряла его много лет назад, и я хотел защитить её сердце, даже если это означало разбить моё собственное.
Вот я здесь с ещё одной тайной, и её я унесу с собой в могилу.
Глава 44
Мои мысли прерывает отец.
– Я понимаю твои опасения.
– Пожалуйста. Роман тоже этого хотел, – говорю я, напоминая ему, что это было обещание, которое я намерен сдержать.
Я слышу, как мой отец вздыхает на другой линии.
– Отец, как только всё с имуществом будет улажено, я предпочитаю, чтобы мы никогда больше не говорили об этом.
– Хотя я и не согласен с тобой, я буду уважать твои желания так же, как и желания Романа. Он был мне больше братом, чем мой собственный, – признается он.
Несколько секунд наступает тишина, прежде чем я говорю:
– Мне жаль, что тебе пришлось пережить это снова.
Я слышу, как медсестра отца, Кристабель, на заднем плане, зовёт его. И прямо перед тем, как закончить наш разговор, мужчина, который всегда безоговорочно любил меня, предлагает:
– Ты сделал всё, что мог. Я полечу в Лондон без тебя и позабочусь о приготовлениях. Я люблю тебя, Джулиан. Ты знаешь, что нужно сделать. Не позволяй больше времени проходить мимо тебя.
У меня ломит тело. Если я что-нибудь не сделаю, я сломаюсь. Я направляюсь к шкафу в главной спальне, чтобы переодеться в спортивную одежду. Аромат миндального масла для тела Лины окутывает меня. Некоторые её вещи приветствуют меня, и я прикасаюсь к каждой одежде по очереди, вспоминая все времена, когда она их носила. Я медленно опускаюсь на пол, и всё, чего я хочу, это забраться в постель и ждать. Ждать, пока этот день закончится. Подождать, пока она войдёт в дверь и признает, что совершила ошибку.