— Дорогая. — Моё сердце замирает, когда я слышу его глубокий голос. — Я мог бы притвориться, что тебя не существует, что я никогда не любил тебя. Я мог бы притвориться, что последних нескольких месяцев никогда не было. Я мог бы притвориться, что не любил тебя всю свою жизнь. — Он делает паузу. — Или я могу прожить свою жизнь так, как она должна быть прожита: быть с тобой, любить тебя. Хотя ты за тысячи миль отсюда, я чувствую твоё сердцебиение, как если бы оно было моим собственным. Твои мелодии звучат у меня в голове. Твой голос и музыка — это всё, что я жажду услышать. Всё, что я слышу. Я закрываю глаза и вижу твои изумрудные глаза. Я любил тебя всю свою жизнь, и ничто никогда не могло подготовить меня к этому. — Ещё одно короткое молчание, прежде чем он признаётся: — Я до смерти напуган. Напуган тем, что ты решишь, что я переживаю этот этап. Я не знаю, что нужно сделать, чтобы заставить тебя доверять мне. Я порвал с Широй до того, как у отца случился сердечный приступ. Она была безжалостна в своих сообщениях, но я ни разу не ответил с тех пор, как порвал с ней. Но я знаю то, что всегда знал, что это ты и только ты. Я сказал, что буду уважать твоё решение, когда ты выберешь Эндрю, но я отказываюсь его принимать. Я всегда буду бороться за тебя. Я всегда буду бороться за нас. Пожалуйста, посмотри во внутренний карман своей сумки. Это всегда предназначалось для тебя. Только для тебя. Я люблю тебя, Эванджелина Дарлинг Джеймс.
Прижимая телефон к уху, я нажимаю кнопку воспроизведения снова и снова, чтобы услышать знакомый голос Джулиана. Услышать его сильное желание. Его признания в любви. Что ещё более важно, услышать, что я единственная.
Я его единственная.
Слова Патти, сказанные несколько ночей назад, поразили меня.
— Вероятно, это фальшивая статья. С фотошопом всё возможно.
Неуверенность в себе — та ещё сучка. Она поглотила меня, и я позволила ей затуманить мой разум, моё сердце.
Внезапно я вспоминаю экран на телефоне Джулиана. На сообщение Ширы не было никаких ответов.
Ты дура, Лина.
Я всегда буду бороться за тебя. Я всегда буду бороться за нас.
Хочу ли я продолжать ночь за ночью видеть во сне Джулиана? Хочу ли я сожалеть о том, что в последний раз попрощалась с ним? Я уже решила, что не хочу идти к алтарю к мужчине, в которого не влюблена страстно. Жить жизнью, предназначенной для кого-то другого. Я не хочу проводить свои дни и ночи, живя опосредованно в моей интерлюдии. Я не хочу просыпаться и понимать, что моя жизнь превратилась в печальный конец книги. Ещё хуже, в грустную песню в стиле кантри на повторе.
Буря внутри меня наконец-то утихла.
Мои ноги наконец-то обрели силу двигаться. Я быстро поднимаюсь с пола. Подойдя к док-станции, я включила плейлист «Джей Си», в который вошли песни, напоминающие мне о моём романтическом мужчине. Играет Seal «Loneliest Star». Песня имитирует то, в чём я, наконец, готова признаться. Джулиан и я принадлежим друг другу, и его любовь — это шанс, которым я хочу воспользоваться… И я сделаю это. Напевая под песню, я меняю пижаму на чёрное платье с запАхом. Моё лицо умыто, зубы почищены, а волосы всё ещё собраны в пучок.
Рядом с моей тумбочкой лежит моя чёрная сумка. Положив её на кровать, я пытаюсь найти таинственный предмет, который Джулиан положил во внутренний карман. Сумка огромная, и моей руке требуется некоторое время, чтобы найти что-то ещё, кроме бумажника, записной книжки, карандашей «Блэквинг», собачьих лакомств для Магпи и косметички.
Мир замирает.
Дрожащие пальцы касаются края маленькой коробочки. Быстро достав её из внутреннего кармана, я ахаю.
Я смотрю на неё несколько минут, удивляясь тому, что это может означать.
Винтажная красная коробочка для колец Garrard & Co.
Как я могла её пропустить?
Встревоженная, я открываю её. На меня смотрит простое кольцо с цейлонским сапфиром, окружённое бриллиантами. Когда приходит осознание, начинают формироваться радостные слёзы. Я медленно опускаюсь на пол, держа в руках изысканное кольцо. Это помолвочное кольцо Элизы Резерфорд Кейн. Это единственное украшение, которое Элиза любила и носила вместе со своим обручальным кольцом. Внутри коробки, едва разборчивым почерком Джулиана, на сложенном листе бумаги написано сообщение:
Это никогда не должно было быть интерлюдией.
Я хочу семью.
Я хочу от тебя детей.