— Если ты ещё раз издашь хоть один звук без разрешения, клянусь, я сверну тебе шею, как цыплёнку!
Парень закатил глаза и я понял, что сейчас с ним случится обморок. Этого нельзя было допустить. Тогда я стряхнул с него девиц, взял за плечи, поставил на ноги и угостил лёгкой затрещиной, от которой он тут же пришёл в себя. Снова взяв его за горло, я опять вытащил кляп, слегка ослабил хватку и спросил:
— Ты знаешь, где вход в монастырскую темницу?
Он издал, какой-то хрип, но кивнул утвердительно.
— Сможешь нас туда провести?
Снова кивок.
— Тогда пошли, но имей в виду — один лишний звук или ненужное движение и ты — покойник, понял?
Он понял, но поглядев в остекленевшие от страха глаза парнишки, я боялся, что он может снова хлопнуться в обморок.
Мальчик повёл нас прочь из молельни, и вскоре мы запетляли по бесчисленным коридорам и помещениям монастыря. На всякий случай я держал руку на плече парня, но всё же боялся, что он снова захочет подать сигнал своим и тогда мне уже не удастся удержать кровожадных девиц от расправы. Несколько раз мы едва не столкнулись с вооружённым патрулём, из двух, а иногда и четырёх святых отцов и тогда приходилось прятаться. Я чувствовал, как у меня под рукой вздрагивает плечо парня и, чтобы избавить его от искушения, возвращал руку ему на горло. Но вот, наконец, наш проводник остановился перед очередной бронированной дверью и прохрипел:
— Это здесь!
Ну, конечно дверь оказалась запертой! Чудо ещё, что возле неё не стоял часовой!
— У кого ключи? — Спросил я.
— У отца Ансельмия, он наш ключник! — Был ответ.
Каррамба! Впрочем, мне хотелось выругаться ещё покрепче! Значит, ключи от монастырской темницы лежали сейчас на какой-нибудь лавке, вместе с рясой и штанами, в доме весёлой бабёнки, в то время, как лицо за них ответственное эту самую бабёнку… Н-да. Госпожа Удача решила сыграть с нами злую шутку!
— Ещё есть вход в подземелье? — Спросил Огнеплюй.
— Нет! — Вскрикнул парень, и я не понял, был ли это ответ на вопрос или испуг при виде говорящей птицы?
— А есть ещё ключи? — Задала самый разумный вопрос Анхе.
— Й… есть! У отца-настоятеля есть свои ключи от всех дверей!
— Веди нас к отцу-настоятелю! — Приказал я.
— Он не отдаст вам ключи! — Ответил служка, вдруг окрепшим голосом, в котором даже послышались насмешливые нотки.
— А мы хорошенько попросим его! — Медовым голосом пропела Анхе и для убедительности погладила мальчика по щеке рукой, в которой был зажат небольшой, но острый, как иголка кинжальчик.
Малыш сглотнул, втянул голову в плечи и показал в сторону лестницы ведущей вверх. Я не очень хорошо представлял себе, как именно мы будем «хорошенько просить» отца-настоятеля отдать нам ключи. Скорее всего, почтенный глава этого богоугодного заведения в такой поздний час спит сном праведника за закрытой дверью, а каковы здесь двери нам уже пришлось узнать на собственном опыте.
Пока мы поднимались по очень крутым и на удивление неудобным ступенькам, в моей голове роилось множество мыслей и планов о том, как нам попасть в покои святого отца, но тут это место, богатое на сюрпризы, преподнесло нам ещё один: настоятель не спал, и дверь в его келью была приоткрыта.
Правда, больше всего меня поразило не это, а реакция нашего пленника. Он не только совершенно растерял весь свой страх, но буквально сиял, как начищенный пятак и, казалось, едва сдерживался, чтобы не пуститься вперёд вприпрыжку! Только моя рука на плече этого парня сдерживала его радостные порывы.
Итак, мы оказались напротив приоткрытой двери, из которой лился спокойный неяркий свет, ну и конечно вошли в неё. За дверью был коротенький коридор оканчивающийся кельей чуть побольше прочих подобных помещений, в которых нам довелось побывать. У левой от нас стены располагалось грубое деревянное ложе покрытое, какой-то дерюгой, которое конечно служило постелью хозяину. Правая стена была сплошь завешена оружием и доспехами, за исключением того места, которое занимал стеллаж уставленный книгами.
Впрочем, всё это я разглядел краем глаза, так-как моё внимание было полностью поглощено личностью самого отца-настоятеля. Преподобный, (или, как там его следовало называть?), сидел за столом и что-то писал. Сразу скажу вам, тот монах, с которым мне пришлось бороться, когда мы только проникли в монастырь, ростом наверно был подмышку своему духовному и ратному начальнику!