Несмотря на то, что лицо этого чудовища скрывалось за стальным забралом, мы сразу узнали его — это был наш старый знакомый, настоятель монастыря воинствующей церкви, который не только выжил, но и сменил вид деятельности. Теперь, похоже, его целью стала поимка «Белой Ярости». Он тоже узнал нас и даже сделал в нашу сторону движение рукой одетой в чёрную перчатку, расшитую серебряными звёздами…
Анджелика, пожалуйста, дослушай всё до конца! Я знаю, о чём ты сейчас подумала, но всё же прошу тебя, сядь и дай мне рассказать всё, как было!
Итак, рыцарь в чёрных доспехах сделал в нашу сторону некий жест, который можно было принять за приветствие, но скорее это было выраженное в движении желание схватить! И он мог это сделать! Его судно заметно превосходило нашу покалеченную галеру в скорости и сейчас оно стремительно приближалось. Анхе попыталась достать преследователя пушечными выстрелами, но целиться через корму было невозможно, а развернуться для стрельбы, означало подставить борт под таранный удар.
— Надо выбросить их! — Вдруг сказал Огнеплюй, указывая на пушки. — Необходимо облегчить судно!
Анхе взглянула на него с тем же выражением, что и на меня, когда я предложил отступить, но и как тогда, тут же согласилась.
— Слушай братец, — спросил я Огнеплюя, — а тебе не кажется, что сейчас неплохо было бы оказаться на твоём острове, а?
— Кажется! Но я не могу открыть здесь проход между мирами. Таких мест вообще немного, и мы сейчас далеко от ближайшего. Думаешь, мне не приходило это в голову раньше? Если б мог, то открыл бы портал ещё тогда в монастыре!
Пушки и ядра полетели за борт. У Анхе стояли слёзы в глазах. У меня тоже почему-то от всего этого сжималось сердце и, вынужден признаться, свою «вертлюгу» я всё-таки припрятал под скамьей, на которой сидел. После облегчения галера основательно прибавила ход, и расстояние между нами и преследователями несколько увеличилось. Но вскоре мы поняли, что этого мало! Пираньи дрожали от усталости, я и сам начал выбиваться из сил, а у противника, похоже, было вдвое больше гребцов.
Кроме того, на палубе вражеского корабля начала выстраиваться абордажная команда в которой я узнал наших старых знакомых, воинственных монахов! Среди них даже, (вот сюрприз!), были двое раскрашенных в сине-белый цвет! А я-то думал, что всех их перебил тогда на подземном кладбище! Но ничего! Прежде чем нас порубят, в чём уже не было сомнения, я возьму их жизни, а если повезёт, то прихвачу с собой и отца-настоятеля!
Я берёг дыхание для битвы. Понимал, что всего моего пламени не хватит, чтобы выиграть схватку с таким количеством противников, но для себя решил: они не одержат над нами лёгкую победу! Они получат такой фонтан огня, который запомнят надолго, даже если при этом сгорят мои лёгкие! Ах, если бы у нас был хотя бы такой огонь, каким я обладал до превращения!
И вдруг я вспомнил — у нас есть огонь! Мы сбросили за борт пушки и ядра, но в пороховом погребе было ещё несколько бочонков с порохом! В очередной раз, бросив весло, я подозвал к себе Анхе и Пчёлку, которая лучше других разбиралась в огненном деле, и изложил им свой план. Он был прост, но действовать приходилось очень быстро!
Наша задача состояла в том, чтобы пустить навстречу врагу плавучую мину. Но, как это сделать? На морских волнах не насыплешь пороховую дорожку, пушечный фитиль горит слишком медленно, предложение Огнеплюя поджечь порох плевком в отверстие в крышке бочонка тоже не встретило одобрения — его бы просто разорвало на тысячу перьев. Тогда Пчёлка предложила обвязать бочонки пучками соломы из тюфяков, пропитать солому маслом, поджечь и в таком виде спускать на воду навстречу вражескому судну. Это могло сработать, и мы принялись за дело!
Когда бочонки были готовы, мы расположились на корме и приступили к бомбардировке своих преследователей. Пчёлка подавала мне очередной бочонок, Анхе подносила к нему факел, а я, что было силы, швырял этот снаряд во врага!
Первый же бочонок взорвался перед носом вражеского корабля и поднял фонтан воды, залившей отца-настоятеля и его воинство. Вреда от этого не было никакого, но впечатление на противника было произведено, неприятель заволновался! Второй бочонок проплыл мимо и взорвался далеко за кормой неприятеля, третий вообще зашипел и погас, волны отнесли его в сторону. Когда я кидал четвёртый, то надеялся забросить эту бомбу на вражеский борт, ведь корабли были уже близко. Но мне не хватило совсем чуть-чуть, и бочонок плюхнулся у борта догонявшего нас судна.