— Огонёк! — Раздался где-то рядом знакомый гудящий голос. — Он, кажись, очнулся!
В следующий миг повязка с моих глаз была сорвана и яркая вспышка взорвала мой мозг адской болью. Значит, солнце светило вовсю и находилось в зените.
— Извини, компаньон! — Прозвучал голос, который я узнал бы из тысячи: голос нахального красного попугая. — Мне пришлось это сделать, чтобы ты нечаянно не поднял шум. Поверь, нам с Гансом очень неприятно так поступать с тобой, но, к сожалению, ты слишком много знаешь! Именно поэтому я не могу вернуть тебя назад, как обещал. План маркиза Санта-Круз мне известен давно, но это такая строгая тайна, что о ней знают только особо приближённые ко двору и их доверенные люди. Магдалена очень удивила меня, когда стала болтать об этом в твоём присутствии. Она забыла об осторожности, но я-то не забыл! Так, что я не могу теперь просто взять и отпустить тебя на все четыре стороны. Конечно, можно было бы тебя оставить с нами и никуда не отпускать, но такому, как ты не место в окружении молодого сеньора Самбульо. Ты либо испортишь мальчишку, либо предашь, а ещё, ты ведь хитрый, сбежать можешь! Вобщем, ещё раз извини и прощай! Приступай, Ганс!
Я похолодел. Я понял, что сейчас должно произойти и задрожал, как осиновый лист! Конечно, меня отвезли подальше от берега, чтобы утопить и вся эта речь, не более чем бравада мерзопакостного существа с птичьей наружностью и драконьим нутром! Зрение уже успело вернуться ко мне и сейчас я увидел наклонившуюся надомной красную рожу того битюга с которым я имел несчастье познакомиться на острове.
— Ты не сердись на меня, дружище Гёз! — Прогудел он с неподдельным огорчением. — Мне очень жаль, Гёз, но я вынужден это сделать… Вобщем… Прости, пожалуйста! Э-эх!..
С этими словами он поднял меня одной рукой, словно тряпичную куклу, ещё раз всхлипнул, размахнулся и швырнул куда-то далеко вперёд! Я зажмурился, ожидая, что вот-вот рухну в морскую пучину, где мне и придёт конец, но этого не случилось.
Прошло немало времени, прежде чем я осмелился открыть глаза, и тут же закрыл их. Пространство вокруг меня вертелось и ходило ходуном. На какую-то долю секунды я подумал, что уже умер, но почему-то не помнил, как это произошло. Однако, вскоре я догадался, что еще пребываю среди живых, что меня не утопили, а просто выбросили из того мира, который пернатое чудовище объявило своим! Думаете, я испытал при этом чувство благодарности к огнедышащему попугаю? Как бы ни так! Долгие годы я мечтал отведать жаркое из некоего однорогого козла, а теперь мечтаю ещё и о попугае, зажаренном на вертеле!
Мечты мечтами, но в то время меня больше всего занимал вопрос, куда это я лечу с такой бешеной скоростью, и каким будет приземление? Впрочем, по поводу приземления я вскоре беспокоиться перестал, так-как оно немедленно состоялось, и было достаточно мягким, хоть и не слишком почётным: меня приняла в свои объятия большая куча гниющих отбросов, из которой выскочило два или три десятка откормленных крыс. Когда мне удалось сбросить путы, выбраться оттуда и немного протереть глаза, я понял, что нахожусь на свалке, на окраине огромного города освещающего своими огнями хмурое ночное небо.
Что было со мной дальше? К чему излишние подробности? Они уже не имеют прямого отношения к делу. Скажу только, что после ряда взлётов и падений, после многих удач и разочарований я, наконец встал во главе той организации, которую вы привыкли называть Мафией, а мы зовём Обществом чести. Я преуспел на этом поприще, и процветал бы там до сих пор, не вмешайся в мои дела сначала эта безбашенная троица, а затем и ведьма в драконьем обличие, которая уже однажды сыграла роковую роль в моей судьбе! Вот вам моя история. У кого-нибудь есть вопросы?
Даже если вопросы были, то их всё равно никто не торопился задавать. Все присутствующие размышляли, и тишину нарушал только плеск волн и хруст, с которым Бык пережёвывал траву.
— Ну, вроде бы как выяснили, что там с кем было! — Нарушил общее молчание всё тот же Бык. — Делать-то, что будем?
Этот вопрос произвёл на всех удручающее впечатление, и общее глубокое молчание стало ещё более глубоким. Впрочем, это длилось недолго, так-как несколько тяжких вздохов разорвали тишину над пляжем не хуже пушечных выстрелов.
— Может, для начала поспим? — Устало спросил Мик и неуклюже встал со своей импровизированной подстилки.
Все присутствующие переглянулись и обнаружили, что пока они слушали все эти рассказы, снова наступил вечер, волнение на море успокоилось, ветер разогнал облака и похоже сам отправился на боковую. Звёзды на небе светили так ярко и опустились так низко, что их, казалось, можно было потрогать руками. Очевидно, что Мик, или иначе, падре Микаэль, совершенно прав, и, как говорится, утро вечера мудренее, а потому все вдруг засобирались и заговорили вполголоса, словно боялись помешать соседу.