Казимир вздохнул, поднялся, снял с Зики бинокль и поманил Далилу рукой к окну.
Далила осмотрела балкон большого особняка. Непонимающе глянула на Казимира.
- Это мой единственный след, - сказал он. - Если он ошибочен, значит, все к смарке, так?
- К чертям собачьим, - уточнила Далила.
- Но если повезет!.. Этот человек, прилетевший вместе с нами в самолете, это он заказывал кражу Евы. Он и найдет ее быстрее. Если вы с нами, можно будет поделить дежурства. Один сидит здесь и смотрит в бинокль, другой должен быть недалеко от центральных ворот, чтобы просматривать приезжающих. Третий отдыхает, чтобы подменить.
- Что это за дом? - Далила сняла небольшой рюкзак и скинула туфли.
- Эй, что это вы тут делите на троих! - возмутился горбун. - Это дворец короля наслаждений, а проще - большой и дорогой публичный дом! И я там ничего не забыл, потому что самые жестокие и страшные здесь - это русские, а Хамид-Паша как раз прошел хорошее пионерское воспитание в России! А ты, ты посмотри на себя! - Зика возмущенно замахал руками. - Ты старый и больной придурок, покупаешь бинокль, обманываешь девочку! Да ты козявка перед ними. - Зика ткнул указательным пальцем в окно.
- Перестань орать и ложись спать! - Казимир рассердился. - Проспись и помоги нам, подменишь меня у ворот.
- А ты не командуй. Раскомандовался! Бинокль он купил, подумаешь! Я посмотрю на тебя у ворот! Ты бы еще смокинг надел! А эта девочка!.. Если она станет там топтаться, ее с радостью затащат внутрь!
- А это мысль, - задумчиво сказала Далила.
- Это не мысль. Это дерьмо. Лучше порвите мне немного штаны, а я испачкаю лицо. Зря только мылся в прошлую пятницу. Кому и просить милостыню в таком месте, как не проклятому вонючему горбуну. А если ты мне еще расскажешь, кого ты ищешь...
- Можно, я вас поцелую? - прошептала Далила.
***
Хамид-Паша действительно был принят в пионерскую организацию, а когда попал в специнтернат, среди его вещей был и замызганный красный галстук. В маленьком таджикском городе русская учительница называла Хамида Пашей, часто гладила по голове, дожидаясь, пока красивый мальчик вскинет на нее убойной силы огромные черные глаза.
Горячими и звездными летними ночами томящиеся пионеры-таджики развлекались затаскиванием в кусты припозднившихся молоденьких девушек, не успевших добежать до спасительных дверей в общежитие коврового комбината. Нехватку сил и отсутствие потенции пионеры компенсировали массовостью и дикой жаждой наблюдать тело девочки как таковое в момент щекотки или причинения серьезных повреждений. Кто уже мог, не стеснялся большого количества зрителей в слабом свете нескольких фонарей, а Хамид всегда только смотрел, усмиряя свою раннюю зрелость обливанием холодной водой или утомительными прогулками в горы.
***
Однажды многочисленная молодежь заигралась, жара была нестерпимой, хотелось чего-то необыкновенного, девушка стала кричать так визгливо и противно, что пришлось ее успокоить. Подъехавший милицейский наряд обнаружил тело девушки с множественными ножевыми ранениями и застывших возле тела в полном трансе двух мальчишек. Хамид ничего не говорил почти два дня. Когда накатывал воспоминанием тяжелый животный запах теплой крови, он дергался и мгновенно опорожнял желудок. А второй пионер стал рассказывать сразу и с подробностями.
Арестовали всех. Суд прошел вообще как-то мимо Хамида, а вот его последний разговор с отцом остался внутри навсегда с воспоминаниями рвотных конвульсий и решетки на окне.
Отец уже знал, что Хамид просто смотрел. Он не мог понять, почему сын не ушел.
"Я хотел посмотреть..." - сказал Хамид, судорожно сдерживая тошноту.
"Что ты хотел увидеть?" - спросил отец.
"Как она умрет..."
Отец Хамида был человек богатый, все в городе были уверены, что второго "просто смотревшего" посадят с остальными, а Хамида отец выкупит все-таки младший, девятый, последний.
Но отец заявил, что его младший уже взрослый и все понимает. Пусть отвечает за свою глупость.
Хамида отвезли в специальный интернат для малолетних преступников, где он встретил Федю, а потом Макса.
Красивому мальчику повезло, потому что, когда он приехал, в интернате был самый настоящий тиф, никто не проверял на прочность новичка - крутые преступники от тринадцати до шестнадцати лет старались выжить любыми способами. Умерших детей вывозили в крематорий по ночам, тайком, сработавшийся коллектив исправительного учреждения не дал просочиться даже слухам, рискуя собственным здоровьем. Половина смотрителей обрилась наголо для профилактики, дежурили круглосуточно, в коридорах стоял страшный запах дезинфекции и смерти.
За неделю вши были истреблены, коллектив интерната пошел в подвалы старого здания войной на крыс.
Хамид хорошо помнил летний полдень слабого солнца, когда на прогулочный двор привели новичка.
Федя стоял, широко расставив ноги, голова опущена, вся его коренастая крепкая фигура говорила о готовности драться. Драться было особо не с кем. Здоровые затаились, тревожно вслушиваясь в организм, боясь спугнуть неосторожным контактом надежду не заболеть.
Хамид поднялся, оттолкнувшись спиной от стены, и пошел навстречу Феде.
- Привет, смертничек, - сказал он почти чисто по-русски.
- Это мы еще посмотрим - Федя показал большой кулак
На близкой станции кричали залетные поезда, трепыхался на кочегарке грязным бинтом транспарант с красными подтеками букв: "ХАЙ ЖИВЭ РАДЯНСЬКА УКРАИНА!"
***
Ева заторможенно рассматривала маленькую невесомую кучку цветного шелка на полу. Она попросила что-нибудь поприличней из одежды, но когда рассмотрела, что ей принесла сухая и вредная старуха на каблуках, почувствовала, что тонкая болезненная ниточка дернулась внутри: опасность!
Из кучки выделялись два металлических предмета, два позолоченных конуса, на остриях висели на маленьких цепочках блестящие камушки. С двух сторон каждого конуса отходили еще цепочки потолще, с крючками. Ева удивленно разглядывала это, совершенно ничего не понимая, когда услышала противный голос старухи, почти шепот.
- Что, не ваш размер? - Лиза уже стояла рядом. Как она только ухитрялась подходить бесшумно?
Этот большой дворец не имел дверей внутри. Если не считать входную. Потом только