И он нашёлся. Это был Андрей. Он промышлял тем же, только в среде психологов. Некоторые думают, что это ещё одна несложная профессия, которой можно быстро обучиться самостоятельно. И не надо знать физиологию человека, анатомию, химические реакции, происходящие в организме человека. Это тебе не почки или печень лечить, это душу. А что такое душа и где она там спрятана, и кто проверит её состояние? Не надо учиться семь лет на медицинском. Надо просто уметь внимательно слушать и пытливо заглядывать в глаза пациента. И делиться своим опытом (ну, или чужим). Потому Андрей действовал похожим методом. Будучи человеком обаятельным, внимательным и отзывчивым, он ходил по конференциям, всех очаровывал, а потом легко собирал чужой опыт и мысли. Одно отличие – Андрей больше умел слушать, чем говорить. В остальном профессия юриста и психолога многим схожи – всё это работа с людьми, их проблемами и нервами. Если у человека нет денег на грамотного юриста, ему приходится обращаться к психологу.
Итак, парочка обиженных клиентов Василия случайно попали на консультацию к Андрею, потому что после работы с псевдо-юристом у них начались серьёзные проблемы, приведшие к нервным срывам. Они жаловались ему на наличие в их жизни ловкого манипулянта, к которому они незаметно попались на удочку и теперь не знают, как от него избавиться. Андрей достаточно быстро понял, что в мире юристов завёлся и активно промышляет его коллега. И тут в нём проснулся азарт конкурента. Он ночами анализировал своё поведение в попытках найти способ разоблачения себе подобного. При этом наш псевдопсихолог настолько погрузился в самокопание, что недалёк был тот час, когда ему самому понадобился бы целитель душ и мозгов, а точнее психиатр.
Надо отметить, что у психолога тоже были промахи, и отсюда – недовольные клиенты. Но они не могли самостоятельно отречься от него или вывести на чистую воду. Вроде милый такой, не придерёшься. И на все претензии один ответ: «У вас все проблемы из далёкого детства, и мы ещё до них не докопались. Посетите ещё парочку моих сеансов и начнёте чувствовать, как вам полегчает». И так за одним месячным курсом посещения ещё курс, и так до бесконечности. Логика проста – если ты не доволен, значит, тебя ещё не долечили.
Таким образом, волна недовольных пациентов направилась к консультанту Василию за помощью. Так два проходимца заочно столкнулись. Юрист использовал свои методы выведения на чистую воду. Он настоятельно рекомендовал своим «недолеченным» клиентам затребовать у психолога документы, на основании которых он ведёт практику. Пригрозить налоговой, что вообще считается самым действенным оружием даже для самых отъявленных злодеев.
Надо отдать должное нашим героям, что в запале конкуренции все их умственные способности настолько обострились, что даже поверхностный уровень их знаний в примеренных профессиях не помешал им в конце концов успешно вывести на чистую воду друг друга.
Увы, концовка этого сражения была печальной для обоих, ибо оружие в неумелых руках убивает в первую очередь его обладателя. Посему дело обернулось так. «Психолог» настолько закопался в себе и своих манипуляцих с людьми, пытаясь понять природу всех этих качеств и уловок, что сам сильно душевно заболел и угодил в лечебницу, где им уже занялись настоящие профессионалы. А «юрист» Василий научил на свою голову клиентов, как проверять мошенников. В итоге они, настроенные усилиями психолога весьма решительно, к нему же и вернулись с его списком запросов и угрозами. Объединившись, обиженные клиенты подали иск против Василия с требованием вернуть оплаченные ему деньги и ещё компенсировать нанесённые им материальный и моральный ущербы. К делу подключилась налоговая с обвинением в пособничестве в уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере, и в итоге Василий сам сдался в тюрьму, дабы избежать всё возрастающих аппетитов кредиторов.
Так и закончили: псевдопсихолог – в лечебнице, псевдоюрист – в местах не столь отдалённых. Оружие, которым они так и не овладели, погубило их.
Ирина Каденская
Дурочка
– Никогда не смей называть свою сестру этим словом! Ты поняла меня, Дарья?
В голосе мамы появились жёсткие нотки. Да и то, что она называла её сейчас не как обычно, Дашулей или Дашунчиком, а Дарьей, тоже не сулило ничего хорошего.
Даша втянула голову в плечи и шмыгнула носом.
– Ма-ам, – протянула она жалобно, – Гелька всегда первая начинает.
– Ну, ты же уже большая, Даша, – мама присела рядом на корточки, и её глаза оказались вровень с глазами дочки. – Тебе уже шесть лет, должна понимать.
– А Гельке девять! – с обидой в голосе выкрикнула Даша. – Она ещё больше.
Мамины брови нахмурились, она взяла дочь за руку.
– Во-первых, не называй её Гелькой. Она Геля или Ангелина. А во-вторых, Геля у нас особенная. Ты же сама это знаешь. Почему я должна объяснять тебе это, Дарья? Объяснять, что ты должна быть добрее к родной сестре?
Мамин голос дрогнул. Даша опять всхлипнула и провела пальцем по белой крупной горошине на своём синем платье.
– Ма-ам, – протянула она. – Прости, я больше не буду Гельку... Гелю так звать.
– Ну, хорошо, – устало вздохнула мать, поднимаясь. – Будь добрее, Дашенька. Я очень тебя прошу.
– Хорошо, мамочка, – кивнула головой Даша и, соскользнув с табуретки, подбежала к маме, уткнувшись носом в её джинсы.
Мама провела рукой по её белокурым волосам, и опять вздохнула.
Даша уже знала, что обычно после таких разговоров мама уходила на кухню и плотно закрывала за собой дверь. Затем иногда был слышен звук открываемой форточки, и вслед за этим можно было уловить слабый сигаретный дым.
А иногда, что бывало чаще, доносились отдельные фразы, когда мама говорила по телефону.
Вот и в этот раз мама провела рукой по Дашиным локонам, и скрылась в кухне. Девочка подождала, пока закроется дверь, и вышла в коридор. Да, мама опять с кем-то разговаривала, доносились отдельные фразы.
Даша знала, что мама разговаривает с подругой.
– Да, я всё понимаю, да…
– Дашка меня очень огорчает. Да ревнует… ревнует она, конечно…
Услышав своё имя, Даша вплотную подошла к закрытой двери, прислушиваясь.
– А что мне делать, Надя? – мама вдруг повысила голос, и вопрос прозвучал громко и отчётливо. – Что? Да не в финансах дело, сама понимаешь… Алименты он присылает, да… Морально трудно. Ещё и Дашка бунтует. Представляешь, услышала сегодня, как она называет Гелю… нахваталась, наверное, от детей во дворе. Но от этого-то не легче. Да... сил уже просто нет, – мама опять устало вздохнула. – Да, Наденька, да, я всё понимаю. Но делать-то что?
* * *
– Дебилка и сестра дебилки! Дебилка и сестра дебилки!
Звонкий голос Костика разносился, казалось, на весь двор.
– Замолчи! – крикнула Даша, поднимаясь с лавки, на которой она сидела вместе со старшей сестрой.
Геле недавно исполнилось девять. Но выглядела она младше своих лет, хотя и была крупнее и полнее Даши.
Такие же светлые волосы, пухлые щеки.
Но, наверное, всё дело было в её глазах – больших, светлых и... смотрящих, как будто куда-то вглубь, внутрь себя. Геля как будто смотрела... и не видела того, что происходит вокруг.
Или, может быть, наоборот, она видела какой-то свой, прекрасный и удивительный мир, так не похожий на мир окружающий. На этот серый и пыльный летний двор, в котором они с сестрой сидели на скамейке.
И на ездящего вокруг них на велосипеде назойливого Костика, который непрерывно выкрикивал эти слова.
От игровой площадки отделилась парочка – девчонки лет семи. Они также подошли к скамейке, где сидели сёстры.
– Даша! – наконец обратилась одна из девочек.
– Что?
– А Гелька и вправду дебилка?