– Должна быть универсальная фраза, – не унимался Андрюха. – Давай откроем ее. Заодно может и пойму, че моя грустит.
– Ну, давай, – согласился я.
Для начала мы создали анкету и разработали методику. В исследовании должны были принимать участие девушки от двадцати до сорока лет. Чтобы их удобнее было считать, каждому десятку будет предназначаться одна фраза. Берем три девушки из России, три из Белоруссии, три из Украины и одну из Казахстана. Первый десяток понравившихся мы просто лайкнули. Реакция – один ответный просмотр. Второму десятку мы написали банальное «привет». Реакция – два ответных просмотра, один ответ. Дальше мы извращались, кто во что горазд.
В ход шли научные термины, фольклор, изысканная лесть и замаскированные пошлости. Реакция примерно одинаковая – два-три ответных просмотра и один ответ. Ну, и иногда украинки вносили в чёрный список, не желая общаться с кацапами. Где-то одна из десяти. В конечном итоге с небольшим отрывом лидировала фраза: «Я от вашей красоты потею и вибрирую в самых неожиданных местах», – пять просмотров, три ответа. Часа через два у нас почти закончилось пиво, и абсолютно иссякла фантазия.
– Короче, сами они не знают, чего хотят, – сделал вывод Андрюха, разглядывая очередную анкету. – Смотри какая. Давай этой чего-нибудь напишем и закругляемся.
– Да ну их, – поморщился я. – Отключай. Меня уже тошнит от этих фоток.
– Давай последней, – не унимался Андрюха. – Обидится же девушка.
– Ага. Спать не будет, – я заглянул в анкету. – Около тысячи просмотров. Безнадега. Наверняка она слышала все, что мы сможем родить и много того, чего нам даже в голову не придет.
– Напишем и все, – не унимался мой неугомонный друг. – Ну? Че ей написать?
Не задумываясь я выдал ему фразу из двух слов (приличную а не то, что вы подумали). Андрюха поморщился.
– Да ну. Шляпа какая-то. Кто на такое клюнет?
– Ну, сам придумай.
Сам придумать Андрюха ничего не смог и, помучившись, написал мой вариант. Ответ пришел почти что сразу.
– Гы-гы, – сказал Андрюха и, скопировав фразу, отправил ее в Белоруссию и Украину. Обе ответили.
– Да ну нах, – удивился он и отправил еще семь сообщений. Ответили шесть. Андрюха пошел пятнами.
– Но это же полная хрень, – сообщил он, глядя на меня. Я пожал плечами. Не поверив своим глазам, Андрюха послал еще десять сообщений. На шестом ответе он психанул и отключил компьютер.
– Вот оно где, – он хлопнул ладонью по столу, напугав кота, наблюдавшего за двумя дураками с подоконника. – А я-то думаю... Че грустит. А ей вон оно че. Слушай. А есть еще чего-нибудь? И пожрать?
– Есть, – не стал отпираться я. – Сколько ложить в морозилку? Одну? Две?
– Ложи две, – вздохнул Андрюха. – А там, как пойдет. И я пошел ложить две и варить картошку, а мой друг пошел в магазин за селедкой и минералкой.
На днях я зашел по служебной необходимости в серверную и застукал нашего программиста за увлеченной перепиской. Отключиться он не успел и, покраснев стал делать вид, что ничего не происходит.
– Че за сайт? – поинтересовался я.
– Флирчи,– нехотя отозвался программист.
– И как?
– Беспонтовый. За три дня ни с кем не познакомился. Вот щас пишу одной. Пишу. А в ответ одни смайлики.
– Напиши ей... – и я сообщил ему волшебную фразу.
В ответ программист поморщился.
– Напиши. Разорви мозги колобкам. И мышку не забудь мне поменять.
Через полчаса программист пришел ко мне с новой мышкой.
– Разговорилась, – радостно сообщил он мне. Скайпами обменялись. И еще три пишут. Слушай. Но это же чушь.
Ну, а теперь, собственно, волшебная фраза. Мужики. Дышите глубже.
Эта фраза – «ПОЕХАЛИ В НАРНИЮ». Нарния, блин. Вот чего ищут красавицы. Вот чего им всем катастрофически не хватает.
Коварное декольте
Мы ее сразу заметили. Я, семеро казахов, два пузатых дядьки и один худой, но жутко разговорчивый, задолбавший всех, ожидавших межгород, беседами.
Мужчины, путешествующие с дамами, наверняка тоже все заметили, но украдкой, чтобы им не повыковыривали бесстыжие глазоньки. Разнокалиберные тетки тут же покрылись завистливыми пятнами и, мгновенно превратившись в коллективный разум, сформировали мощное невербальное проклятие, вызвавшее кратковременный дождь и пару мусорных завихрений. Но тщетно. Оно рассыпалось, столкнувшись с блеском и роскошью декольте, и бессильно испарилось, разом прекратив аномалии.
В общем, это-то декольте мы все и заметили. И объединенные чудом, которое могут совершить груди (даже не целиком, а по ореолы) пошли грузиться в подъехавший автобус. Девушка, обладавшая таким добром, села впереди меня и тут же откинула спинку, открыв моему взору вид на все и даже больше. Пока мы не тронулись, я честно порадовался, что будет, на что смотреть дорогой. Но только пока мы стояли. Ибо под воздействием вибрации они начали вытворять такое, что я согласился с высказыванием Андрюхи (которое раньше считал не приемлемым, кстати): «Сиськи – зло».
Да! Сиськи, которые нельзя трогать, – есть великое зло. В течение часа я проклял все сиськи мира, а заодно груди и вымена (если вымена – неправильное выражение, то мне похрен). Смотреть в окно тоже не получилось. Эти скачущие чудеса отражались там, открывая мне вид с другого ракурса.
Слева от меня сидел казах, и смотреть на него было неприлично. Он от этого нервничал и краснел. На его счастье, ему видно было только макушку волос бесстыдницы и он был не в теме. В отчаянии я пытался спать, но треклятые груди прыгали и стучали друг о друга, отложившись в памяти. Девушка меж тем, освоившись, и думая, что ее никто не наблюдает (девочка-подросток, сидящая рядом с ней, была еще слишком юна и чиста, поэтому сладко спала, пуская пузыри), стала вести себя естественно.
Знаете, что делают с сиськами дамы, обладающие шикарным декольте, когда думают, что их никто не видит? Они в них играют. Честное слово. Сам видел и страдал. И эти люди запрещают нам чесать яйца. Она их подпирала снизу, скрестив руки на груди, и тыкаясь туда носом. Зачем-то постоянно теребила декольте, открывая части ореол и сосков, и, наконец, наслюнявив палец, чего-то на них усиленно оттирала.
Процесс облизывания наманикюренного пальца пухлыми губами я так же имел честь лицезреть. Если я начну облизывать пальцы и корябать ими сиськи, меня никто никогда не полюбит. Почему с девушками иначе?
Короче, настрадавшись, на остановке я купил пакет сухариков и, когда все повторилось, ловко кинул один прямо промеж грудей. Девушка от неожиданности хрюкнула и, подпрыгнув, развернулась ко мне лицом. Но к тому времени я уже невинно смотрел в окно. Подозревать меня в чем-то невозможно. Это я понял еще маленьким мальчиком, когда поставил подножку бегущей куда-то по делам старшекласснице. В полете она издала грохот, разодрала колготки и разбила коленки. Потом с ревом поубивала всех мальчишек в пределах досягаемости, оставив в живых только меня, испуганного и пытавшегося слиться с огнетушителем. Совершив расправу, она потрепала меня по кудряшкам и, взяв обещание, что я не буду, как эти уроды, ушла, хромая.
Девушка с сиськами тоже быстро поняла, что меня подозревать нельзя, и стала подозревать казаха, злобно щуря глаза. Совершенно, кстати, напрасно. Казахи, когда трезвые, очень приличные и стеснительные. Она смотрела на него так пронзительно, что бедный парень не знал, куда себя девать. Мы его совсем заглядели в тот нелегкий для нас день.
Девушка же, успокоившись, минут сорок вела себя прилично, но потом забылась и все повторилось. Ну, сиськи, полет сухарика и хрюканье. Как вихрь она нависла грудью над парнем, прошипев:
– Ты совсем ох…ел уже?
На счастье, объявили остановку в полчаса, и бедный мальчик поменялся местами с бабушкой. Бабуля, устраиваясь, сразу углядела бесстыдство и, обозвав девушку хабалкой, заставила ее надеть кофту. А я, искренне полюбив бабулю, сладко уснул. Клевая такая. Глаза синие-синие и боевые.