Закинув руку за спину, Кейлот попытался сбросить непрошенного пассажира. На ощупь существо оказалось упругим, теплым, податливым и скользким, и больше напоминало сырую говяжью печень. Похоже, оно прочно обосновалось на спине у своего нового хозяина. По крайней мере, попытка столкнуть его не увенчалась успехом.
Кейлот инстинктивно потянулся к рукоятке меча, пожалев, что в одном из поединков, случившихся в самом начале путешествия, лишился кинжала - тот застрял в черепе у минотавра, которого троица повстречала в каменном лабиринте Ромсват. Но, несмотря на то, что меч в такой ситуации был практически бесполезен, Кейлот все равно не сумел вытащить его из ножен - правая рука онемела и повисла плетью еще до того, как пальцы успели коснуться металлической рукоятки.
- Ватто! - позвал, отчаявшись, воин, но вместо крика из горла вылетел лишь жалкий хрип. Неведомое существо своей всевозрастающей тяжестью давило на легкие и мешало дышать. За спиной раздался еще один хлопок и второе существо, такое же невидимое, коварное и тяжелое, прыгнуло Кейлоту на левую лопатку. Чувствительность начала стремительно убывать и в этой руке. Дыхание стало легким и поверхностным. Под тяжестью неведомых болотных тварей Кейлот невольно наклонился вперед. Еще немного и он коснулся бы лицом поверхности грязевого болота. Прекрасно понимал, что как только это произойдет, он уже не сможет вынырнуть. Грязь - это не вода, если попадет в дыхательные пути, от нее уже так просто не отплюешься.
Получив подкрепление, первая тварь осмелела и взобралась повыше. Кейлот повернул голову и увидел омерзительное зрелище. У него на плече сидел огромный пузырь из плоти и крови, который непрестанно пульсировал, взбухал и опадал. Он был похож на сердце, извлеченное у кого-то из груди и щедро измазанное в грязи. От него нестерпимо несло гнилью, а по весу оно могло сравниться с новорожденным теленком.
И тут Кейлота осенила заманчивая мысль, посещающая голову любого солдата, окруженного врагами, но еще не обезоруженного - пусть ему суждено погибнуть, но он заберет это дьявольское отродье с собой на тот свет. И воин уже изыскал способ, как это сделать лучше всего. Он повернул голову так далеко вправо, насколько позволяла подвижность шейных позвонков. А потом резко ее опустил, вонзив подбородок, точно гарпун, в спину болотной твари. Та выгнулась и запищала, обдав щеку Кейлота фонтанчиком теплой крови.
Ватто оглянулся на шум. Карие глаза расширились на перепачканном грязью лице. Он сунул пальцы в рот и засвистел, призывая Лютто на помощь. К сожалению, Лютто ушел так далеко вперед, что практически пропал из виду, и только один ветер знал, где он сейчас находится. Но Ватто все равно продолжал свистеть, раз за разом набирая в грудь новые порции воздуха, твердо уверенный в том, что его брат успеет вернуться и спасти Кейлота от верной погибели.
Заслышав призыв, Лютто мигом развернулся. Его каблуки пробуравили две глубокие лунки в податливой грязи. Он припустил назад что было духу. Увидел Ватто, барахтающегося в грязи. Увидел Кейлота, погрузившегося в болото почти по самый подбородок. Рядом с его головой копошились болотные пиявки - жирные и мерзкие порождения грязевого болота, хищные и беспощадные, как акулы. Обе успели вымахать до размеров хорошего поросенка, но жадность и ненасытность отличали этих тварей от других им подобных, и они продолжали размеренно пульсировать, поглощая все больше крови.
- Скорей, Лютто! - крикнул Ватто. Он принялся совершать сложный маневр, который, на суше был бы равносилен обыкновенному развороту вокруг своей оси. Но в болоте любое телодвижение осуществлялось посредством сложной серии взмахов жердью.
- Стой, Ватто! - прокричал брат, вытаскивая из ножен на поясе изогнутый кинжал, в рукоятку которого был погружен огромный сапфир. - Ты все равно не успеешь. Лучше я сам.
Лютто глубоко вздохнул, прошептал что-то одними губами и взмахнул руками. Кроны обреченных деревьев содрогнулись под внезапным порывом сокрушительного ветра. Поверхность болота пошла рябью. Лютто сделал сначала шаг, а потом, пружиня ноги, подпрыгнул, взмыл высоко в воздух и, следуя по широкой дуге, преодолел почти две трети расстояния, отделявшего его от Кейлота. А когда приземлился, то нечаянно наступил ногой на третью пиявку. Она лежала ромбовидным пластом на поверхности болота и улучала подходящий момент, чтобы присоединиться к всеобщей трапезе. Чудовище содрогнулась под сапогом Лютто. Рельеф подошвы, изображающий солнце, море и остров-кит, невыносимо жег пиявке спину. Лютто поднял ногу, но лишь для того, чтобы опустить ее вновь и каблуком продырявить коварного паразита.