Вошла в скайп - и сразу её Виталька засветился в мессенджере.
«А классно было?)))))» - смайлы-то, смайлики... как живой...
«Пошляк» - Аня ответила.
Посетители
Если болеешь, а тебя навещают - это почти всегда приятно, лишь бы только не надоедали ненужными советами. Больных не стоит расстраивать.
Когда первыми ко мне являются две неразлучных подруги-вегетарианки с пакетом персиков и бутылкой яблочного вина и принимаются дружно упрекать за то, что я не прекращаю есть мясо - я оглушительно чихаю в ответ. Обе подружки отшатываются:
- Ну, ведь мы же тебе говорили - тебе вредно это, так ты нескоро поправишься! - обе с презрением смотрят на кусок мяса с кровью, который я поджарил себе, превозмогая слабость, ещё днём.
Я, потягиваясь в постели, зеваю во всю пасть.
- Фу, как не стыдно! Какой был... - подруги с негодованием меня покидают. Я достаю из пакета персик и бросаю его в стену со всей силы: он, перезрелый, с сочным звуком разбивается о стену, брызги летят в разные стороны. Я радостно рычу и тут же морщусь от боли в плече.
За окном слышно шуршание мётел и шум.
- Ну, как там наш больной? - бодренький голос моего врача слышен ещё из прихожей, он колобком вкатывается в комнату, пропитанный запахом формалина, сквозь который пробивается лёгкий запах гниющей плоти.
Я задираю футболку и, пока он меня слушает, рассматриваю его халат с засохшими кое-где капельками крови: доктор по пути, видимо, не удержался - какая-нибудь дурочка пала жертвой его обаяния и пары скальпелей, что весёлый доктор таскает в особой коробочке. Судя по довольному выражению его дегенеративного лица, примерно так и было.
Доктор тем временем чертыхается:
- Батенька, - фонендоскоп аж застревает в густой шерсти у меня на груди, - вы бы хоть... не знаю... побрились... - замолкает, поняв, что ляпнул чушь.
Приступает к осмотру моего раненого плеча: аккуратно снимает бинты, разглядывает поджившую рану:
- Уже хорошо, хорошо, голубчик... таак-с... швы скоро снимем, наверное, - заживает всё как на собаке...
Я недовольно ворчу, и доктор понимает свою оговорку:
- Ладно вам, батенька - люди так говорят... люди...
Жизнерадостный доктор выкатывается наконец прочь.
Ночь только началась, я в предвкушении и не обманываюсь: посреди комнаты возникает маленький вихрь. Ноздри чуют лёгкий запах серы в смеси с горечью неведомых, но приятно пахнущих растений - и ты, любимая, возникаешь постепенно из ниоткуда - такая же очаровательная, как и в прошлую луну. Негромкий стук копыт по дощатому полу; ты присаживаешься на край постели, вглядываешься в мои глаза полузверя своими бездонными с красными искорками - глазами дочери Вечного Пламени и Мрака.
Моя грубая рука поднимается к твоей голове, теребит роскошные жёсткие волосы, сквозь которые прощупываются небольшие рожки, потом спускается вниз, лаская груди. Ты негромко смеёшься:
- Ишь, глазищи красным загорелись как! Стал бы человеком наконец, а то как целовать будешь? Стань, стань человеком! - я, рыча в ответ, набрасываюсь на тебя.
И я люблю тебя много, много раз - пока первый лучик наступающего дня не проникает в комнату. Ты рассеиваешься чёрным облаком дыма в моих объятиях - поток дыма, на мгновение зависнув столбиком над полом, просачивается вниз.
А я, под влиянием наступившего дня, пройдя сквозь немного мучительную процедуру перехода - мучительную ещё и потому, что боль в заживающем плече... - я откидываюсь на подушку уже человеком и быстро засыпаю - до следующей ночи.
Григорий Неделько
Все исполненные желания
Я не понял, почему меня похитили. И всё же в один момент я пребывал на привычном и немного наскучившем рабочем месте, а вот уже там-не-знаю-где и непонятно-почему.
И только сейчас... да, кажется, прямо сейчас я начинаю понимать, кому и зачем это нужно.
Итак, в очередной раз вступал в права и длился обыкновенно тоскливо и скучно будничный день. Я находился в лавке. А где ещё, спросили бы вы меня, и я не нашёлся бы, что ответить. Понимаете, я из суток в сутки постоянно повторяю единственный круг обязанностей и благ: проснуться, умыться, поесть - на работу - уйти в десять вечера из лавки и, вернувшись домой, поесть, помыться и лечь спать. У меня и на жену-то не хватало времени и желания... ещё когда мы жили вместе и не были разведены. Теперь-то жизнь стала совершенно неизменной.
Вышагивая рядом с витринами и вдоль них, я протирал стёкла и деревянные корпусы от пыли мягкой тёмной тряпкой. Вдруг запиликал канарейкой электрический дверной звонок, и внутрь скромного по размерам, однако стильно обставленного помещения вошёл человек. Он носил чёрную шляпу, чёрные очки, того же цвета штаны и сапоги и, естественно, перчатки, такие же, разумеется.