- Девушка! А можно спросить? - голос одной из работниц торговли вывел Марину из задумчивости. Она вопросительно посмотрела в сторону продавца.
- Вы с подругой надоевшего поклонника закопали? Так их, кобелей, половину бы зарыла...
Громкий звук упавшей на плитку пола металлической лопаты был последним аккордом в этой истории. Девушке показалась, что это... она сама низверглась со своего пьедестала. А как хорошо день начинался!..
Так что, когда спустя полчаса редкие прохожие удивлёнными взглядами провожали парочку хорошо одетых, нетвёрдо ступающих девиц, которые для стойкости опирались на черенок огородной лопаты, королевы внутри Марины уже не было. Наверное, она осталась в том дворе, где подруги Заю поминали.
Современная проза
Валентина Поваляева
В ожидании электрички
Варвара опоздала на электричку. Чертыхнувшись, опустила тяжелую сумку на лавочку в зале ожидания.
«Два часа впустую, пока другая придет, - уныло думала женщина. - Зря отказалась от помощи соседа, ведь предлагал довести от садового участка прямо до самого дома. Нет! Гордость проклятая помешала. А все почему? Если бы липким взглядом не ощупывал да не делал намеков, мол, одинокой даме и подсобить некому... Я бы, может, и согласилась! А теперь жди, пока от скуки не одуреешь. Книжку, что ли, почитать? Вроде, взяла с собой».
Рядом на лавочку присела молодая женщина с котомками. Варвара даже обрадовалась: за разговором время незаметно пробежит. Но тут к женщине подскочил мальчуган лет восьми, шустрый и громкоголосый, как все дети, засыпал мать вопросами и просьбами, и Варвара отвернулась, потускнела.
«А ведь моему сыночку сейчас тоже было бы столько же лет. Зря я маму послушалась, от «обузы» избавилась. И Андрея потеряла, и мамы теперь нет. И никого...»
- Мам! Я за мороженым, - паренек умчался, только подошвы сандалий засверкали.
- Вот неугомонный, прямо ветерок, - рассмеялась женщина и повернулась к Варваре. - Здравствуйте, вы тоже электричку ждете?
- Тоже. Опоздала вот, - Варвара охотно поддержала беседу. - Из сада я.
- И мы из сада, - хохотнула женщина. - Прособирались и прошляпили электричку. Ну, ничего, погода хорошая, и посидеть-отдохнуть можно. Я ведь всю неделю как белка в колесе. Да что рассказывать! И вы, наверное, тоже субботы-воскресенья с нетерпением дожидаетесь, чтобы с семьей побыть?
Варвара промолчала. Выходных она не любила и свободных вечеров тоже, с работы уходила одной из самых последних, и директор фирмы, в которой Варвара работала бухгалтером, считал сотрудницу трудоголиком. Знал бы он, что та просто боится пустой квартиры и одиночества!
- А я только три года назад и узнала, что такое настоящая семья, какое это счастье, - продолжала незнакомка. Видимо, сработал инстинкт случайного попутчика, и женщина не преминула им воспользоваться.
- Три года? - Варвара удивилась и насторожилась: неужели эта девица - а на вид ей не больше двадцати пяти - взяла ребенка из детдома?
- Ага, - женщина спрятала за ухо светлую прядку пушистых волос, - спасибо, судьба мне подарок сделала. И за что? Сама не понимаю. Столько ошибок я совершила...
...Сколько себя помнила Ульяна, папы у нее никогда не было, только одна мама. Работала Клавдия на двух работах, чтобы дочь ни в чем не нуждалась, а Ульянка по глупости и малолетству мало ценила эти заботы. А когда спохватилась - поздно стало. Мама умерла внезапно, от сердечного приступа. Перед четырнадцатилетней Ульяной замаячило «светлое будущее» в детском доме. Но мамина подруга, тетя Зоя, пожалела сироту и оформила опекунство, как она сказала, «в память о несчастной Клавдии». Сын опекунши, Сергей, был одноклассником Ульяны. «Сиротка» всегда нравилась парню, и знай об этом его мать, вряд ли бы оставила у себя девочку. А она, напротив, советовала сыну: «Опекай Ульяну, тяжело ей без родных».
Мать всецело доверяла сыну, и, как это было из года в год, в мае, когда проклюнулись первые зеленые листочки, укатила на дачу, где проводила все лето, только время от времени наведывалась домой, чтобы наполнить продуктами холодильник и оставить сыну денег. Супруг Зои, строитель, уехал в длительную командировку, и Сергей с Ульяной хозяйничали одни.
Когда начался учебный год, тетя Зоя окинула взглядом округлившуюся фигуру приемной дочери и похолодела.