- Это нереально, - заявил Альберт.
- Что же мне делать, братцы?
Все задумались. Но в голову ничего не шло, и подмастерья улеглись в свои кровати на соломенные тюфяки.
- Я тут вспомнил одну историю, - неожиданно заговорил Фридрих Кранкенментель, - и, если это правда, у нашего товарища есть шанс добиться желаемого.
- Говори! - вскочив с постели, бросился к нему Клаус.
- Я должен предупредить, что это очень грустная и, я бы сказал, жутковатая история.
- Ах, я готов на всё ради своей любви! - пылко воскликнул влюблённый юноша.
- Давай, трави свою байку, - поддержали его двое остальных подмастерьев.
- Хорошо, слушайте. Давным-давно стоял на крутом берегу в излучине Рейна некий богатый и славный город, название которого не сохранилось. Его жители весьма успешно, но далеко не всегда честно занимались торговлей. В скором времени они сказочно разбогатели. У последнего тамошнего бедняка денег было больше, чем у нашего бургомистра.
- Так не бывает! - закричали подмастерья.
- Это всего лишь легенда, - зевнул Фридрих. - Я могу и не рассказывать.
- Продолжай! - потребовал Клаус.
- Ладно, слушайте. Вот что было дальше: от богатства жители того города возгордились и, что называется, стали беситься с жиру. Не было такого удовольствия в мире, которое они не могли бы себе купить. А самое большое наслаждение человек получает, да будет вам известно, от того, что ему запрещено. Горожане, забыв о Страшном Суде, пустились во все тяжкие. По сравнению с тем, что они вытворяли, все грехи Содома и Гоморры выглядели всего лишь детским пикником на природе. Они занимались общением с духами, алхимией, кровосмесительством, колдовством, содомским грехом, скотоложеством, некрофилией и прочими мерзостями вплоть до поклонения врагу рода человеческого, не к ночи он будь помянут, - Фридрих истово перекрестился.
То же самое сделали его товарищи, и подмастерье продолжил рассказ:
- Тамошний епископ, который один вёл праведную жизнь, что просто удивительно для богатого священника, пытался урезонить своих сограждан и вернуть их на путь, начертанный Богом, но тщетно. Сколько бы он ни обличал их грехи и призывал к покаянию, люди лишь смеялись и издевались над ним. А потом и вовсе изгнали его из города, как мешающего предаваться запретным удовольствиям и богомерзким наслаждениям. А дверь в церковь заколотили досками! Тогда изгнанный священник воздел руки к небу, проклял своих сограждан и, воззвав к Богу, просил Его покарать нечестивых. Господь внял его молитве: земля задрожала, Рейн вышел из берегов, а проклятый город со всеми своими жителями, их домами, складами, богатствами, городскими стенами и прочим, и прочим, провалился внутрь холма так, как проваливается в рыхлый снег горячая головешка.
- Ха, они все умерли. Причём давно. Интересная сказка, только чем она поможет нашему Клаусу? - засмеялся Альберт.
- Говорят, - не обратив внимания на его слова, продолжал Фридрих, - что все жители того города действительно умерли. Зато сам город и его богатства уцелели. Раз в году, в ночь на День Всех Святых, он поднимается на поверхность и снова занимает своё место на крутом берегу реки. Город стоит там до утра, а затем снова проваливается под землю. Ещё говорят, что если найдётся смелый человек и, не убоявшись нечистой силы, войдёт в городские ворота, все потаённые богатства будут к его услугам и всё, что он сможет унести, будет принадлежать ему. Только надо успеть до восхода. Едва солнце покажется над горизонтом, город исчезнет, а смельчак отправится прямо в ад!
- Где, где мне искать сказочный город? - Клаус схватил Альберта за руку и от волнения до боли сжал её.
- Полегче, приятель, - рассказчик не без труда освободился от захвата. - Ты так спрашиваешь, как будто я знаю. Впрочем, легенда это местная, я слышал её от своей бабки, а та - от своей и так далее. Рейн здесь у нас делает, сколько мне известно, всего одну излучину. Говорят, над ней есть холм, а на холме пустошь. Наверное, там и стоял город. А впрочем, сам я там не бывал и тебе не советую. Во-первых, не каждой легенде можно верить, а во-вторых, говорят, что богатство проклятых горожан не приносит счастья тому, кто сможет его заполучить.
- Я понял. Спасибо тебе, - задумчиво произнёс Клаус и, не говоря более ни слова, лёг спать.
Клаус после того ночного разговора как будто приободрился. Он по-прежнему прилежно трудился в мастерской, бегал на свидания со своей любимой Мартой и ходил в пивную с товарищами. Однако же во взгляде его появилась задумчивость. Внимательный наблюдатель мог заметить, что молодого человека постоянно гложет какая-то мысль, какая бывает у человека, вынужденного обстоятельствами принимать трудное решение.