- Ку-клус-клан!
В наступившей тишине все уставились на лешего. Иван со щёлчком захлопнул отвалившуюся челюсть.
- Чего-о?! - решил уточнить он.
Вау, закатив глаза, терпеливо пояснила:
- Наш друг хотел сказать - Санта Клаус.
- Час от часу не легче! - выдохнул Иван. - Ему-то Снегурочка зачем?
Присутствующие переглянулись.
- В том-то и заключается интрига, - произнёс Дед.
- Всё дело в каке! - встрял леший.
- В чём? - опять не понял Иван.
- В каке. Которая у него, окаянного, колом.
Иван с надеждой глянул на Вау, и та, вздохнув, перевела:
- Ерофей Фомич имеет в виду «Кока-колу».
- И он не так уж неправ, - подал голос Ух-ё. - В тридцатых годах прошлого века компания «Кока-кола», рекламируя свою продукцию, использовала образ добренького старичка с бутылкой. Психологическое воздействие рекламы оказалось столь сильно, что люди стали дарить детям подарки от имени рекламного персонажа. И дети поверили в него. Вера оживила картинку. Эльфы, будучи вполне реальным природным явлением, оказавшись в свите Санта-Клауса, в немалой степени помогли ему материализоваться. Однако не до конца. Ему по-прежнему не хватает легитимности. Что делать? Не имея своей истории - изврати всеобщую, не имея своей культуры - укради чужую.
- Вот зачем ему Снегурочка наша понадобилась, - воскликнул леший, - а вовсе не затем, о чём ты подумал, похабник этакий!
- Да я ни о чём таком и не думал... - принялся оправдываться Иван, но Дед Мороз его перебил.
- Проблема не только в этом. Желания сбываются и без Снегурочки, однако меркантильно как-то. Примитивно, грубо и однобоко.
- Про Инь-Ян слыхал? - спросил Ерофей Фомич
- Да погоди ты! - шикнул на него Дед Мороз. - Короче, Ваня, берёшься Снегурочку из полона вызволить?
- А почему я?
- Больше некому. Нам в те края путь заказан. Вот йэти могли бы, у них там большая диаспора проживает, однако в силу природного пацифизма сражаться даже на стороне добра они не могут.
- Я ж уже неделю в лесу хоть какого-нибудь человека поджидаю! - Ерофей Фомич аж всплеснул руками. - А тут ты сам на Заветную Поляну выходишь! Да к тому ж и звать тебя Иваном!
- Далось вам всем моё имя, - пробормотал молодой человек.
- Э-э-э, не скажи! Оно, конечно, доброму молодцу и не обязательно Иваном быть, однако вытаскивать из неприятностей девиц у Иванов в традиции. Вспомни-ка народные сказания. Кто баб спасал? То Иван-царевич, то, как ты, Иван-ду...
Кикимора ткнула лешего в бок и досказала за мужа:
- То, как ты, Иван-не царевич. Так что, Ванюша, пособишь ли? Обещался.
Иван развёл руками. Действительно обещал, чего уж там.
- Куда идти-то?
- На Аляску, - ответил Дед Мороз.
- Почему на Аляску? Санта-Клаус же в Финляндии живет.
Дед Мороз вздохнул и покрутил пальцем у виска.
- Ага. А я в Великом Устюге.
- Ладно, - махнул рукой Иван. - На Аляску, так на Аляску.
- Вот и славно! - обрадовался Дед Мороз. - А чтобы легче было супостата обороть, дам я тебе с собою Меч-Леденец.
Он достал откуда-то из-за спины длинный сучок, на одном конце которого красовалась сосулька, формою похожая на петуха.
- Как захочешь привести его в боевую готовность - лизни.
Иван насупился.
- Не стану я петуха облизывать.
- Понятно, - проворчал Дед. - Добрый молодец у нас с понятиями. Ну, тогда просто подыши на него.
Иван кивнул и, вставая, сунул сосульку за пояс. Леший с кикиморой вызвались его проводить.
***
Ерофей Фомич не хвастал, когда говорил, что с ним в лесу долгих дорог не бывает. Пройдя по мостку, углубились в чащу. Тропинка свернула пару раз. Глядь, а вот и Заветная Поляна. По-прежнему покрыта не торенным снегом. И луна прежняя, и звёзды, и... морозец.
Иван почуял озноб и передёрнулся. Тулупчик-то от холода спасал исправно, да от воспоминаний, совсем свежих, укрыть не мог.
Впрочем, молодой человек взял себя в руки и, не раздумывая, пошёл за лешим на Поляну. Кикимора шагала последней. От опушки по снегу отошли недалеко - шагов на полста. Здесь леший остановился.
- Ну-кась, паря, заткни уши и глаза закрой, - велел он.
Иван послушно прикрыл уши ладонями и зажмурился, однако из любопытства не до конца. Потому увидал, как леший сунул в рот два пальца и, засвистев, завертелся вдруг волчком.
Свист становился всё тоньше, Ерофей Фомич крутился всё быстрее, а с ним вместе закружился непроглядной стеною снежный буран. И не разобрать уже было, кто свистит - леший, или колдовская вьюга.
Внезапно всё стихло. Ерофей Фомич остановился и отряхнул одежду от опавшего снега.
- Раскрывай зенки-то, - крикнул он. - Знаю же, что подглядывал.
Иван огляделся. Ни поляна, ни угрюмый ельник вокруг неё вроде бы не изменились. Вот только ещё минуту назад с неба светила ущербная луна. Теперь же над лесом низко зависло холодное декабрьское солнце, позволяя разглядеть метаморфозы, произошедшие с тропинкой.