«Кто это может быть так поздно?» - подумал он и, посмотрев на часы, увидел, что уже полчетвертого. Он поднялся с кресла и подошел к двери.
- Кто там? - спросил Дунаев, в который раз пожалев, что в двери нет глазка.
- Сантехник, - отозвался ночной гость.
- Какой сантехник в такое время? Вы с ума сошли?
- Протечка, - пояснил голос.
Дунаев, щелкнув замком, открыл дверь. На лестничной клетке стоял лысый мужчина лет сорока. В руках он держал гаечный ключ. Вид его был совершенно странным. Первое, что бросилось в глаза - его наряд. Он был одет в костюмную пару, поверх которой был надет синий фартук с яростно-желтой надписью «Сантехнические мероприятия». На ногах его были огромные резиновые сапоги, заляпанные грязью.
- Вы сантехник? - недоверчиво Дунаев всмотрелся в глаза странного визитера.
- Да-да, именно! - горячо подтвердил тот. - Выше этажом протечка, схлопнулся кран. Аварийный случай, бывает такое, не так ли? У вас жидкость не просочилась?
Говорил он как-то странно. Это Владимир отметил сразу. И еще его взгляд. Совершенно сумасшедший и неоправданно горящий, будто тот наглотался наркотиков.
«Псих, наверное, - подумал Дунаев, - ещё грохнет чего доброго гаечным ключом».
И Дунаев с опаской посмотрел на ключ.
- Нет, у меня все в порядке, - ответил он как можно спокойнее.
- Тогда, - невероятно обрадовался сантехник, - подпишите мне здесь.
Из-под фартука он моментально достал какую-то книжницу и быстро её пролистав, предъявил Дунаеву чистую страницу.
- Что я должен написать? - удивился Дунаев. - Заявление, что ли?
- Нет, нет. Напишите просто. Я, Владимир Николаевич Дунаев, ничего не имею против протечки. И поставьте подпись. Это очень важно!
- И все?
- Да-да, всё, - уверил сантехник.
Дунаев взял протянутый ему обгрызенный и грязный карандаш и написал на листе именно то, что и попросил его странный работник. Тот, получив тетрадь обратно, горя глазами прочитал написанное и, расплывшись в невозможной улыбке, ушел, перед этим горячо пожав руку Владимира.
- Вот псих, хотя, может быть, действительно протечка. Вероятно, дело обстояло так - он был дома, празднуя свадьбу сына (от того и в костюме). А тут авария, вот и вызвали его срочно. Он и переодеться не успел. Да и черт с ним, - и Дунаев снова сел за компьютер. Курсор мигал в конце недописанного предложения:
«...Есть только океан вселенной и призрачные огоньки в нём, ведь и Жана Поля Бельмондо тоже не понимали, а он, между тем, работал ментальным бульдозеристом, несмотря на потенциал зубного врача, призвание которого...»
Идиома была безупречной, но не хватало финала. Дунаев закатил глаза к потолку, и тут снова в дверь позвонили. Он выругался и пошел открывать. В том, что это сантехник, он не сомневался. Нервно распахнув дверь, Дунаев собирался было высказать всё своё недовольство работой коммунальщиков, имеющих наглость тревожить граждан в столь позднее время, как тут увидел, что на пороге стоят две незнакомые молодые девушки. Одеты они были не менее странно, чем давешний сантехник. У одной на голове был обрезок футбольного мяча, вырезанный наподобие шлема, а сама она была в длинном белом плаще, перечеркнутым ремнем портупеи. Вторая была в вечернем платье сиреневого цвета, кедах на босу ногу и нелепом картузе, из которого торчало перо.
- Вы Владимир Дунаев? - судорожно спросила та, что была в обрезке мяча.
- Допустим, - тихо ответил он.
- И вы сейчас работаете завскладом в Мытищах?
- Кладовщиком, - поправил Владимир.
- А, понятно, почему у вас нет усов, - сказала дама и поправила свой идиотский шлем.
- Какие усы? Вы кто такие?
- Нет, что вы, усы вам очень даже идут. Просто я вас не сразу узнала.
- Мы знакомы? - удивился Дунаев. Он всмотрелся в лицо девушки. Совершенно точно он видел её впервые.
- Да, но, видите ли, не совсем знакомы лично. Я участвовала в лыжном кроссе. Помните, в две тысячи восьмом году? Вы там призером стали.
- Я вообще усов никогда не носил. И при чем тут кросс? - он смутно вспомнил, что действительно принимал участие в кроссе, по случайности и выиграл там одно из призовых мест.