За мной ухаживает Николай, он тоже работает на нашем заводе. Эх, Лиза, если бы ты видела Колю: высокий, красивый, его фотография висит на Доске почета. Мы гуляли с ним по парку, держась за руки, ходили в кино. А вчера он меня поцеловал!
Надеюсь, что и в тридцать лет ты мне напишешь письмо, Лиза! Расскажешь, как сложилась моя жизнь. Стала ли я инженером? Вышла ли замуж за Николая, есть ли у меня дети?
Да, забыла тебе сказать: с первой же зарплаты я купила два платья: одно ситцевое в мелкий цветочек, а второе - синее байковое. Теперь мне не приходится долго ждать, пока высохнет то ситцевое платье с белыми горохами, в котором ходила и в школу, и на улицу. А к зиме я справила себе пальто и шляпку. Если бы ты меня видела! Как радуется мама моим покупкам и часто плачет, жалея, что не могла раньше ничего тебе купить. Мама украдкой плачет часто, видимо, вспоминает папу и Мишеньку...»
На третьем конверте уверенным почерком было выведено: «Елизавете Васильевой. Прочитать 11 февраля 1986 года». От письма еле уловимо пахло «Красной Москвой».
«Здравствуй, Лиза! Сегодня мне исполнилось тридцать лет! Ты уже знаешь, что я вышла замуж за Николая и взяла его фамилию. Семь лет назад у меня родился сын Александр, сейчас он учится в первом классе. Я очень счастлива!
За эти десять лет я окончила институт, тружусь инженером на нашем заводе. Работа у меня интересная. Николай уже мастер цеха!
И еще одна важная новость - мне дали рекомендацию в партию!
Мама живет с нами, помогает с Сашенькой.
Ситцевые платья давно сменила на кримпленовые костюмы. А недавно купила серое платье с блестящей ниткой и клипсы с большими шариками. Да ты, возможно, и не представляешь, что такое клипсы... Я лучше тебе нарисую».
Далее на листке цветными карандашами умелой рукой были изображены клипсы. Они представляли собой два шарика на небольших цепочках. Сами шарики усеяны перламутровыми бусинками.
«Представляешь, как красиво они весело раскачиваются при ходьбе и сверкают, когда на них попадает солнце!
А еще Николай купил мне шубу! Знаешь, сейчас в моде искусственные шубки.
У нас новая квартира - завод выделил! Мы уже поклеили новые обои и купили мебель! А еще (ты не поверишь) купили цветной телевизор!
Я даже не знаю, о чем можно тебя спросить... Я такая счастливая!»
Следующий конверт хранил легкий аромат французских духов.
«Елизавете Васильевой. Прочитать 11 февраля 1996 года».
«Здравствуй, Елизавета Петровна! Теперь уже и меня называют только по отчеству.
Что тебе рассказать? На заводе начинается чехарда. Военные заказы, за счет которых мы жили, снизились. Николай поругался с начальником и уволился. Теперь целыми днями ходит по городу в поисках работы.
Мамочка год назад умерла. Она просто заснула и не проснулась. Милая, добрая мама была моей самой лучшей подругой, помощницей и опорой.
Сашенька в этом году оканчивает школу, хочет поступать в военное училище и стать летчиком.
Свой партбилет принесла в партком и положила секретарю на стол. Что мне эта партия дала? Сами хапают, а на народ стрелки переводят...
В магазинах почти ничего нет. Трудно приходится втроем на одну зарплату... Но день рождения я все-таки отпраздновала. За пару месяцев умудрилась отложить немножко от зарплаты и накрыла скромный стол. Подруги скинулись и подарили мне настоящие французские духи.
Лиза! Елизавета Петровна! Скажи мне, будет ли жизнь лучше?..»
Далее прочитать было невозможно: буквы растеклись по бумаге, как по морю. Женщина вспомнила, как плакала, читая в прошлый раз это послание себе. Слезы снова навернулись на глаза. Елизавета достала бумажный платочек из упаковки и вытерла набежавшие слезы. Затем взяла из самодельной шкатулки следующее письмо.
«Елизавете Петровне Васильевой. Прочитать 11 февраля 2006 года».
«Здравствуй, Елизавета Петровна!
Вот мне и пятьдесят - баба ягодка опять! Большая часть жизни позади.
Сегодня на день рождения никого не приглашала, да и куда приглашать, если Николай третий день не просыхает. Когда его сократили на работе, долго не мог ничего найти, брался за любую работу, но деньги или не платили, или платили так мало, что ему стало хватать только на водку. Теперь даже двор подметать не доверяют.
Два года назад мы развелись, но живем в одной квартире: куда же я его выгоню? А меняться на два отдельных жилья денег нет.
Сашенька служит далеко на Севере, зовет меня жить к себе, но разве оставлю я Колю. Он без меня пропадет.
Все так же, как и раньше, работаю на заводе, только теперь мастером. Купила маленький участок земли, выращиваю картошечку, зелень разную, редисочку. Очень хорошая добавка к столу. И Коля любит закусить зеленым лучком с грядки... Ох, и жалко мне его!