- Хрю, хрю, хочешь меня?
- Я не понимаю, в чём вы меня обвиняете, - не обращая внимания на Свинью, с трудом выдавил из себя журналист, - я ни в чём не виноват ...
- Ты ел мясо, всю жизнь ел мясо! И чавкал от удовольствия! Ел плоть моих братьев и сестёр! - заревел Бык с такой силой, что зазвенела вся посуда на столе.
- Нам удалось доказать свою разумность только здесь, - вставил Пёс, - а люди даже у нас продолжают есть мясо, правда, пока привозное.
Кузькину нечего было сказать, и он сжался ещё больше, пытаясь спрятаться за стоявшей на столе посудой.
- Выпьем, - предложила спокойно Свинья.
Звери разлили по стаканам самогон.
- Без человека! - опять взревел вечно недовольный и крайне агрессивно настроенный Бык.
- Без него! - в один голос поддержали авторитета Пёс и Свинья.
Журналист судорожно и разочарованно сглотнул. Спиртное, как никогда в жизни, сейчас было ему очень необходимо.
Не обращая внимания на человека, разумные животные опорожнили свои стаканы.
- Пьют в деревнях, - задумчиво протянул Пёс.
- А в нашей - особенно, - проворчал Бык.
- От радиации спасает, - с умным видом, на миг перестав краситься, изрекла Свинья.
- Договор у нас такой, - пояснил Пёс, - днём люди от радиации лечатся, а ночью мы. Чтобы, так сказать, не пересекаться. Да к тому же, мало ли кто может днём в деревню понаехать.
- Приходиться весь день обычным поросёнком притворяться, - тяжело вздохнула Свинья.
- А мне собакой. Тяжело, - всхлипнул пёс, - даже бывает, местные забываются. Шарик, лови кость, Шарик, а что это мы гавкать на прохожих перестали... Ох, как тяжело...
- А всё вы люди во всём виноваты, - опять заворчал Бык.
- Но больше других - военные, - внесла поправку Свинья.
- Взорвали что-то, не подумавши, вот мы и мутировали немного, - показал острые клыки в ухмылке Пёс.
- Но... - попытался оправдать себя журналист, и ему, как и в обычной жизни, опять не дали слова. Свинья почесала бок о край стола, отчего от шкуры отвалился большой кусок прилипшего навоза, а затем подвинулась поближе к Илье Васильевичу.
- Я что-то не расслышала ответ. Так ты хочешь меня или нет, хрю? - томно захрюкала она. Игривая агрессивность или, может быть, агрессивная игривость Свиньи резко возрастала с каждым новым выпитым стаканом крепкого хмельного напитка. Кузькин постарался отодвинуться подальше от теряющего над собой контроль животного.
- Да что с ним говорить, - опять не выдержал Бык. - Поступим с ним, как они всё время поступали с нами. Смерть ему! Без суда! Ведь на бойню приговаривают без решения суда. Я здесь судья и моё решение: виновен! В злодействах, описать которые не хватит всей бумаги: виновен! Приговор: смерть!
- Вставай, человек, - зарычал Пёс, - пошли! Сначала посидишь, как я, на цепи, а под утро мы тебя зарежем!
- Вот это правильно! - стукнул одобрительно по столу копытом Бык.
- Хрю, хрю! Меня всё устраивает, - радостно захрюкала Свинья, - теперь он никуда не денется. Но прежде чем вы его зарежете я его посещу, поиграюсь с ним чуть-чуть...
Низко опустив голову и плечи, Кузькин встал из-за стола и на негнущихся ногах, следом за Псом, покинул суд зверей. Для себя он ещё не решил, кого боится больше - Быка или Свинью.
Стоило журналисту оказаться во дворе, и сразу же Пёс толкнул его в бок лапой:
- Становись на четвереньки!
Едва Илья Васильевич исполнил грозный приказ, как Пёс защёлкнул на его шее ошейник. А затем неожиданно, брызгая на лысую голову слюной, нагнулся и торопливо зашептал:
- Там, под левым углом будки лежит ключ от ошейника. Ты легко откроешь замок... А потом беги, беги... Я не смогу остановить Быка, но отвлеку на время их внимание. А ты беги, беги, ведь я тоже люблю... мясо.
Услышав слова Пса, журналист едва не закричал от радости, но ему хватило ума сдержать эмоции. Действительно, Пёс оказался из всех зверей самым дружелюбным и всё время за столом пытался уладить миром назревающий конфликт. Как раньше Кузькин не заметил союзника!
Дрожащими пальцами журналист принялся шарить под будкой. Довольно быстро нашёл нужный предмет и мгновенно освободился от оков. Цепь с грохотом, испугавшим царившую ночную тишину, упала на землю. Кузькин распрямился, гордо встав с колен. Его глаза превратились в глаза летучей мыши. Он увидел каждый предмет, пытавшийся спрятаться в ночной тьме, притом очень отчётливо. Неуловимо быстро, как самый опытный ниндзя, журналист пересёк дворик и перевалил через забор.
Оказавшись в безопасности, на улице, он судорожно вдохнул сладкий воздух свободы. Хотя Илье Васильевичу немного мешал свисающий живот, он всё же развернул тело с непередаваемой грацией акробата и направился к тому месту, где припарковал свой автомобиль. Через несколько шагов Кузькин остановился. Зрение летучей мыши помогло разглядеть ему, что с железным другом творится что-то неладное. Во-первых, у «хундая» не хватало колёс, и он своим уставшим животом улёгся на землю. А во-вторых, непонятный мохнатый шар облепил его ласточку и, шевелясь, быстро разбирал дорогую иномарку на запчасти.