- А обязанности мои какие будут?
- Сущая безделица, - успокоил работодатель, кружа возле Пружинкина, словно хитрый лис вокруг курятника. - Переговоры, банкеты, договора, впрочем, для этого у вас будет секретарь.
- Ух ты! - осоловело представил Пружинкин
- Командировки частые, загранпоездки, отели... все по высшему классу... - продолжало соблазнительно работодательное существо. - Вечеринки в лучших домах, фуршеты, общение с прессой, телешоу и лизать...
- Что? - не расслышал Глеб.
- Лизать, - ласково пропела жопа.
- Что лизать? - опешил Глеб.
- Меня лизать, родной, меня!
- Вас?
- А что? - обиженно отпрянула она. - Противно?
- Эээ... - замялся Пружинкин, - мне просто... я еще никогда...
- Ну, это пустяки, - успокоила обладательница сапожек. - Все когда-то начинают!
- Да?
- Все! - заверила она.
Глеб внутренне разрывался. С одной стороны, такие перспективы, а с другой? Лизать это? Да как это возможно? Это же мерзость! Гадость унизительная!
- А ты попробуй, - словно прочитав его мысли, предложила жопа и отклячилась так, что две половинки слегка разъехались, представив взгляду жуткий проем. - Смелее! Ну же! Пять тысяч! - заманивала жопа. - Шесть... Нет - семь!
Глеб зажмурился и, превозмогая отвращение, наклонившись, лизнул. Ничего не произошло. На небе не полыхнули молнии, не грянул гром. Лишь на языке, остался тошнотворный привкус, слегка горьковатый и затхлый, словно он облизал трухлявый пень.
«Ну и что? - подумал Пружинкин. - Нормально! За такие-то бабки!».
- Согласен! - смело заявил он.
- Вот и молодец! - похвалила жопа, став вдруг какой-то значительной, солидной даже.
- Иди, оформляйся, - приказала она, и барски потрепав Пружинкина за щеку, включила телевизор. На экране в золотом блеске дворца советов, окруженный подобострастными взглядами подчиненных и руководителей всех мастей, сидел президент.
- ...и наша задача, - говорил он, - как можно глубже и прочнее внедрять в общественное сознание новые политические и культурные ценности! Общество нуждается в национальной идее! - собравшиеся в зале, вскочив с мест, ликуя, зааплодировали.
Жопа благоговейно улыбнулась и согласно кивнула. Пружинкин же, счастливый и окрыленный, захлопнул дверь и нетерпеливо побежал оформляться на новую, перспективную работу.
Дмитрий Фантаст
Новый виток
Труп молодого тиранозавра на прицепе к бронемашине продолжал испускать газы, когда его трясло на кочках. Сержант Пуськин поморщился и заглянул в открытый люк. Лейтенант Требухин напевал что-то, ловко орудуя рычагами управления.
- И на хрена было убивать этого урода, когда можно было выбирать из вегетарианцев. От этого вон как несет, до сих пор... - сержант покосился на тушу, будто она могла ожить и наброситься на него.
Но огромное серое тело неподвижно лежало на прицепе, лишь слегка подрагивая всей массой на кочках. Вместо головы у него было сплошное кровавое месиво из зубов и мозгов. Лейтенант угодил из подствольника прямо в разинутую пасть.
- Сержант, ты всегда был придурком, даже криоген тебе не помог. Из двух людей на планете ты единственный придурок. Если бы он меня сожрал - остался бы умным, но тебе не повезло, - проорал лейтенант и расхохотался собственной шутке.
Пуськин злобно матернулся, спрятав свои слова в грохоте и лязге ползущей по камням машины. Лейтенант уже стал что-то рифмовать про Пуськина громко и оскорбительно, сдобрив все изрядной порцией виртуозного мата.
- На фига мы тащим всю эту тушу в убежище? - не унимался Пуськин, доказывая собственное благоразумие. - Могли бы просто ляжку отрезать...
Пуськин подпрыгивал на кочках, цепляясь за броню изо всех сил, но газов, как их груз, не испускал. Лейтенант тот еще эстет.
- Заморозим, вдруг окажется вкусным? - слегка задумавшись, ответил лейтенант.
- А вдруг дерьмовый? - уцепился сержант, пытаясь поставить шутника на место. - Потом опять эту тушу назад тянуть?
Он вспомнил, как они поднимали его на прицеп при помощи подъемника, и даже вспотел от воспоминаний, только капельки пота на лбу утирать не стал, продолжая цепляться за борт прицепа. Тощий зад сержанта безжалостно колотился о броню. Он уже жалел, что изъявил желание ехать не в кабине. Вместо ожидаемых приятных впечатлений от запахов девственных джунглей - сплошные синяки на заднице. Шоссе и дороги уже давно канули под слоями почвы.
Даже их убежище находилось теперь под слоем земли, пришлось откапываться несколько дней. Они проснулись после криогенной заморозки в полном недоумении, обнаружив вокруг себя истлевшие трупы, укрытые слоем вековой пыли мониторы и пульты. «Двое солдат давно минувшей войны», - как сказал лейтенант, стирая пыль с таблички «Склад неприкосновенного запаса». Запасы были. Их не сожрали крысы, они не проржавели и не превратились в труху, но есть их было просто невозможно, потому что они были безнадежно испорчены.