Сколько лет они провалялись в криокамере для резервистов - было загадкой. Никаких календарей уже давным-давно не было, потому что источники питания иссякли неизвестное время назад, а криокамеры тем не менее продолжали работать, потому что профессор секретной военной лаборатории Цуммерман был гениален.
Он был близок к изобретению вечного двигателя, еще чуть-чуть - и они пролежали бы в криокамере до тех пор, пока их не разбудила бы следующая разумная цивилизация. По злому року камеры отключились в тот момент, когда на поверхности сотрясали землю массивными шагами динозавры, а ближайшими родственниками очнувшихся были огромные гориллы, жрущие непомерно много фруктов и рыбы из озера неподалеку.
Соседство не абы какое, но по ним можно было ориентироваться в местной флоре и фауне, которых даже лейтенант толком не знал. Зато он знал военную тактику и стратегию, умел командовать и издеваться над сержантом.
- Сержант! - скомандовал лейтенант, заглушив двигатель перед самой норой, которая была кропотливо прорыта до самого входа в убежище. - А не прихватить ли нам гориллу?
Пуськин недоуменно уставился на лейтенанта, пытаясь предугадать и парировать очередное издевательство. У него в голове вертелся один единственный вопрос: «А на хрена?», но он его не задавал, это было бы слишком просто. В мозгу натужно, как несмазанный механизм, работала мысль, скрипела незримыми сержантскими шестеренками. Он размышлял по-солдатски просто: «Гориллу? Зачем? Есть ее не имеет смысла, общаться она не умеет... Пользы и помощи от нее никакой, значит...» Сержантская мысль приятно зашевелилась внизу живота.
- А вдруг... - сержант сглотнул. - Они болеют чем-нибудь таким...
Лейтенант замер около туши, взявшись за крепления, чтобы отстегнуть.
- Пуськин! Ты что собираешься с гориллой делать? - он медленно развернулся и внимательно посмотрел на собеседника, не в силах поверить в собственные предположения.
- Так я это... - Пуськин густо покраснел, выдавая себя с головой. - Да ну тебя!
Пуськин изобразил обиду, взялся за крепления и с ожесточением их отстегнул. Туша тиранозавра шевельнулась и начала сползать с платформы прицепа.
- Берегись! - заорал Пуськин и моментально отскочил.
Туша рухнула и опять испустила газы. Лейтенант брезгливо зажал нос и ругнулся.
- Что жрала эта тварь? Надо же, какой вонючий!
Он отмахнулся от воздуха, словно разгоняя вонь таким жалким жестом.
- Глаза слезятся... - пробормотал сержант. - Как мы эту дрянь есть будем? Лучше бы фруктами...
Пуськину слова товарища навеяли воспоминания. Лейтенант послал его в разведку, когда они выползли из-под слоя почвы голодные и уставшие. Едва не потеряли надежду добраться до поверхности. Целью разведки была простая задача: пронаблюдать какие фрукты жрут гориллы.
Гориллы жрали много фруктов и все время совокуплялись...
Пуськин достал из ящика бронемашины массивный топор и подошел к туше, намереваясь отогнать дурные мысли интенсивным трудом.
Образцы фруктов он собрал, правда, еле удрал от агрессивного самца, который вдруг решил, что он посягает на его сообщество, но результат был. Они насобирали целый подсумок ягод и фруктов и отправились пробовать все это в свою нору.
Пока они разобрались в качествах и вкусах, произошло немало казусов. От темно-синих ягод их жутко слабило, до полного изнеможения. От прозрачно-желтых внезапно напала неуемное желание близости с почившими давным-давно женщинами. Так и промучились, пока действие чудо-ягод не прекратилось. Хоть и переносили они эту напасть по отдельности, но впечатлениями не делились.
Теперь лейтенант решил испробовать местных мясных деликатесов. Сержанта это не радовало.
- Сержант, отдели-ка мне часть бедра, пока я костер разведу, - коротко приказал Требухин, расчищая место для кострища около поваленного бревна пальмы.
Сержант вонзил лезвие топора в тушу с особым остервенением, словно мстя лейтенанту за постоянные издевательства и команды. Ему было непонятно, почему даже из двух выживших один остается командиром. Но подчиняться всегда было проще, чем принимать решения. Это он понял, пробиваясь на поверхность сквозь твердый слой почвы.
- Пуськин, а у тебя женщина была хоть раз в жизни? - спросил лейтенант, с треском ломая сухие ветки для костра.