- Это важно! Важно для всех. Для тебя, для меня, для...
Его начинает рвать. Джейн едва успевает отпрянуть, струя мутной жижи падает на стол, по камере расплывается мерзкий запах полупереваренной пищи.
Через минуту в камеру вбегает доктор, делает Роберту укол, пытается успокоить. К этому времени Джейн и Дугал уже вышли в коридор, лейтенанта в камере сменил другой полицейский.
Врач громко кричит, что это нервный припадок и требует перевести Роберта в медицинский блок, коп отвечает, что на это нет времени, говорит, что это абсурдно. Просит сделать ещё один укол или: "Какое-нибудь другое лекарство. Дай ему что-нибудь! Нам нужно всего несколько суток".
"Почему несколько суток?" - удивляется Джейн. Дугал берёт её за руку, ведёт по коридору. Спрашивает, придёт ли она завтра. В голосе слышится просьба.
- А какой в этом смысл? - Джейн оглядывает себя со всех сторон, не попали ли капли. - Неужели вы не видите, что он безумен?
Дугал говорит, что была медкомиссия, и Роберта признали вменяемым.
- А почему он здесь? - спрашивает Джейн. - Какое он совершил преступление?
Она вдруг понимает, что за всеми разговорами упустила главное - вину Роберта. Дугал не хочет отвечать, говорит про должностные обязанности, про тайну следствия и прочее. Джейн чувствует, что это чушь, идёт в атаку.
- Или вы рассказываете мне подробности, или я сегодня же уезжаю.
Дугал смотрит гадалке в глаза, видит в них решимость. Рассказывает с неохотой, едва разжимая зубы.
- Убийство при особо отягчающих обстоятельствах, - и прежде чем Джейн задаёт следующий вопрос, он добавляет: - Убита миссис Невилл. Он извлёк её глаза и удалил внутренние органы.
У Джейн трясутся губы, она хватается за голову и шепчет, что-то вроде "Матерь божья!"
- Он сделал это уже после её смерти, - говорит Дугал, как будто это может быть оправданием или смягчающим обстоятельством. - Она ничего не почувствовала. Так вы придёте завтра?
Джейн трясёт головой. Она собирается сбежать при первой же возможности. "Плевать на мокрую туфлю. В конце концов, я могу ехать босиком".
***
05 марта
Джейн не уехала. Вечером в номере она составила свой гороскоп. Она впервые столкнулась с подобным явлением - звёзды молчали. Будто они забыли про неё или не хотели говорить.
Или Джейн исчезла из Вселенной.
Абсолютная Пустота.
***
Роберт заламывает руки, просит прощения за вчерашнее происшествие, кажется, вот-вот и он опустится на колени. Джейн это неприятно и она пожимает плечами: "Какие мелочи!" Чтобы быстрее начать (и быстрее закончить) она садится за стол (запах ударяет в нос) и говорит:
- На чём мы остановились?
Роберт трёт пальцами виски, будто ему предстоит решить сложную математическую задачу, молчит. Несколько раз открывает и закрывает рот - решает с чего начать.
***
Старуха Невилл спросила, сколько камней лежит на венце колодца, я ответил, что не знаю. Какое это имеет значение? Она спросила что-то ещё, прикрикнула на меня. Я разозлился и ушел спать в машину.
Утром, знаешь, всё изменилось. При ярком свете краски тухнут, цвета выгорают. Я ещё раз поднялся на холм, нашел там жухлую траву, несколько развороченных кротовьих куч, чахлые мескитовые кустики, камни, мох. Ничего интересного. Впрочем, вид по-прежнему оставался великолепен. Над полем дрожало марево, Сьюпертаун сгинул в раскалённом воздухе - его почти не было видно.
Я раскинул руки в стороны, встал, чтобы видеть свою тень прямо перед собой. Начал медленно поворачиваться. Хотел увидеть панораму окрестностей. Как-то в Детройте я был на выставке, там один художник нарисовал круговую картину - так же, как здесь, с самой высокой точки.
Я поворачивался, а глаза непроизвольно шили по сторонам, искали колодец.
С ним явно что-то происходило. Мастер выложил горловину колодца из двенадцати крупных камней. Он стесал их на конус и плотно подогнал, получилось нечто похожее на ромашку. Только с отверстием внутри. Однако там был тринадцатый камень. Похожий по форме и размерам на остальные - будто каменщик оставил его про запас, - он лежал сверху горловины. И... это самое удивительное... Представь, что на круглой лавке сидят двенадцать крепких мужчин. Плотно сидят, так что ладонь не вставишь между ними. И тут подходит тринадцатый. Он пытается всунуться. Мужчины подвигаются, образовывается щель, тринадцатый давит, но не может влезть. Не сразу. Он оказывается выше остальных, торчит. Нечто подобное происходило и с тринадцатым камнем. Под ним была щель, и ближайшие камни промялись, но всё же тринадцатый был лишним. Чужим.