Легко понять, если мысленно представить слои-уровни. Есть уровень людей - это самый верхний уровень. Здесь "работают" амулеты... знахарки заговаривают зубную боль, встречаются злые глазливые люди.
На уровень ниже расположено подсознание. К этому уровню обращаются карты таро. Человек подсознательно понимает чего ему нужно. Карты - подсказывают. Только умей слушать.
Космос лежит уровнем ниже. Человек - это маленькая звёздочка, Джейн вспомнила свой первый разговор с Робертом.
А на самом низу прячется фатум. Он непостижим и почти невидим. Он не понимает подсказок и не слышит просьб. Он есть и всё, вне зависимости, что подсказывают звёзды или пророчит экстрасенс.
***
Через серое небо змеится прострел, и через мгновение сухо и оглушительно трещит. Трещит прямо над головой, кажется, небо сейчас рухнет на землю. Джейн вздрагивает и зажмуривает глаза. Ноги хотят бежать к дому, к укрытию, она сдерживает себя, и направляется к машине. Там, в багажнике - Джейн это знает точно, - рядом с запаской и домкратом лежит сорокафутовый нейлоновый трос.
Он достаточно прочный, думает она, и не гниёт. Совершенно не гниёт. Ему сносу не будет. Она улыбается - это словечко из бабушкиного лексикона. Та говорила "не будет сносу" про вещи из своего приданного.
Мельком смотрит в зеркало заднего вида, успевает заметить родинку над верхней губой. С некоторой гордостью думает, что мужикам всегда хотелось слизнуть эту родинку. На вечеринках или в баре. "Я вообще-то хорошенькая".
Трос лежит, где ему и положено. Длинный, прочный, эластичный. То, что нужно.
Джейн накидывает моток на плечо и идёт к колодцу. Она ни о чём не думает - мыслить уже не нужно. Всё решено. Ей только не хочется, чтобы пошел дождь. "Дождь испортит ботинки. Замша не переносит влаги".
"Заглянуть или нет?" Очень хочется, но она не позволяет себе. Неизвестно, как ОН поведёт себя. Насколько силён и на что способен.
Джейн накидывает петлю на горловину колодца, пропускает трос раз, второй. Закрепляет его на выступе тринадцатого камня и думает, что это странная прихоть фатума: камень должен был освободить Хастура, а вот теперь наоборот - поможет его удержать. Хорошо, что верёвка достаточно длинная.
Первые капли падают на землю, взрытая кротом земля брызжет маленькими комочками грязи. Ветер стихает, и это значит, ливень будет неистовый. Джейн торопится. Она накидывает второй конец троса на шею и двойным узлом закрепляет его. Получается туго и неприятно, но это не имеет значения - чуть-чуть потерпеть. Она прыгает в колодец.
В последний миг, перед космической чернотой замечает глаз с двумя зрачками, точно такой, как на её гравюре. И думает, что тринадцать плюс один будет четырнадцать. Число слабее двенадцати, но достаточно сильное. Главное, чтобы трос не подвёл.
Олег Красин
Зеркало
- Чёрный человек! Я чёрный человек! Чёрный, чёрный...
Мужчина, стоящий у зеркала сдвинул брови к переносице, наклонил голову и набычился, сделав вид, что смотрит исподлобья. Самому себе он теперь казался грозным и крутым, способным разделаться с любым соперником.
Человек у зеркала готовился к губернаторским выборам. Он был недоволен. Ему не нравилась собственная артикуляция - всё слышалось непонятное шипенье изо рта, словно вырвали пару зубов, отвечающих за чёткое произношение, и теперь он, как старая бабка, шамкал, стоя в очереди. Только бабки обычно стоят в очереди за пенсией или в магазине к кассе, а он стоял в очереди за более существенным - за властью.
"А может, ну его нафиг, бросить эту затею?" - появилась в голове предательская мысль. С этими выборами один ненужный тремор и сплошной геморрой. Бодаешься с кем-то, толкаешься локтями, пинаешь, а у финиша? У финиша ждут спонсоры, которым придётся отдавать бабло.
Спонсоры... Деликатная тема. Они ведь, как собаки, как бультерьеры, вцепятся в глотку и не отстанут, пока не отгрызут своё. И не только своё. Заодно могут и требуху из пуза вырвать.
Мужчина, которого звали Иван Максимович Марченко, опять посмотрел на себя в зеркало. Он был в махровом банном халате, недовязанном, распавшимся на две половинки. Густые волосы кучерявились на груди.
- Чёрный человек! О тебе дурная слава носится, - громко процитировал он Есенина, которого помнил со школы. "Тьфу, блин, и чё привязался!"
- Папа, с тобой всё в порядке?
В дверь ванной постучала старшая дочь. Она услышала громкий голос отца и поспешила на помощь. Вообще, у двух его дочерей были свои отдельные ванные и спальни.
Иван Максимович жил неподалеку от города в элитном коттеджном посёлке, где обретались такие же, как и он, чиновники областной администрации, крупные бизнесмены, известные люди области. Среди последних, например, был глава писательской организации Челдомцев, в прошлом властитель высоких дум жителей региона, неподкупная совесть интеллигенции и просто честный человек. Теперь он жил бок о бок с Марченко и был его соседом. Кстати говоря, коттедж писателя смотрелся ничуть не хуже коттеджа его, чиновника второго уровня, к коим обычно относятся замы глав департаментов.