Выбрать главу

- Да всё нормально, дочь! - откликнулся Иван Максимович.

 

Вообще, он не планировал выдвигаться в губернаторы. Дело это хлопотное, затратное и к тому же опасное. Можно ведь и того - здоровья лишиться, если уж чересчур настойчиво топтать врагов в пылу предвыборных баталий.

Выдвигаться должен был начальник Ивана Максимовича - глава Департамента экономического прогнозирования Мордвинов. Прежний областной руководитель господин Карлин выбыл из гонки по возрасту, проработав в должности почти двадцать лет. Наверху посчитали: сколько же можно, пора на покой! И действительно, сколько можно доить область! Пора, пора уступать дорогу молодым.

С учетом всех известных слухов, Иван Максимович спокойно готовился стать заместителем нового губернатора Мордвинова, в победе которого сомнений не возникало. А что, место было шоколадным: ответственности самый минимум, работы не так уж и много по нынешним меркам, к тому же статус первоклассный - высокий, почётный.

С потенциальным губернатором у Марченко сложились превосходные отношения - вместе парились в сауне по пятницам, обоюдно поздравлялись по семейным праздникам и, чего греха таить, иногда шалили вдвоём по-взрослому.

Это было предвкушение рая. Сон наяву. Милость бога, внезапно упавшая на голову Ивана Максимовича, который её, эту милость, совершенно и не ждал.

Между тем Мордвинов прошел предварительные согласования по партийной линии, получил одобрение на всех уровнях и... И вдруг ушёл в жёсткий запой, неожиданно, по-сумасшедшему, как уходят иногда из дома, позабыв об одежде, о деньгах, о близких, позабыв обо всём. Уходят, в чём мать родила.

Наверное, запой, погружение в водочную нирвану, позволяет таким отчаявшимся защититься от опасного внешнего мира, который полосует личность страхом, точно убийца ножом свою жертву. Как предположил Иван Максимович, его начальника сломал именно страх, страх ожидания будущего, страх неизвестности.

Так или нет, но Мордвинов запил и выбыл из номенклатурного конвейера.

Вообще, если задуматься, жизнь чиновника, карьерный процесс, во многом схож с конвейером. Сравнение, может быть, и не очень уместное, не совсем корректное и всё же имеется некое сходство в вечном, непрерывном драйве, в этом общем движении в никуда.

Катишься на ленте такой машины, как какой-нибудь полуфабрикат, а тебе время от времени рука робота добавляет детали: то гайку прикрутит, то припаяет электронику или вставит проводок в какое-нибудь место. А рука робота-власти, точно также раздает чины, звания, учит уму-разуму.

В конечном итоге ты становишься лучше, и от того ценнее. Ты становишься "Мерседесом" с новыми литыми дисками, с дверцами, блестящими чёрным глянцем, с хромированным передком. Соответственно и чувствуешь себя, как немецкая супермашина, - стильно, важно, адекватно немецкой марке.

Проблема только в том, что ты русский чиновник, а не немецкая машина. Но эта загвоздка быстро решалась приобретением недвижимости в Германии или Франции. По крайней мере, раньше. Сейчас, конечно, стало сложнее.

Что касается его начальника, то позднее Иван Максимович узнал: причиной срыва неудавшегося губернатора стала любовница. Она бросила областного чиновника ради олигарха из Москвы, с которым её неосторожно познакомил сам же Мордвинов.

Чудак человек! Было бы из-за кого пить!

- Чёрный человек, о тебе давно худая слава носится! Я взбешен, разъярён и летит моя трость прямо к морде его, в переносицу!

Марченко закончил декламировать и представил своего ближайшего противника на выборах, его худое, дистрофичное лицо, ломкую переносицу. Противник был назначен заранее, проживал в одном из городов областного подчинения и работал мэром. В сущности, он был таким же, как и все: безответственным болтуном, хапугой и придурком, о нём не стоило даже думать и брать в расчёт.

Но просто так выбираться скучно, нужен же хоть какой-нибудь антагонист, пусть даже такой провальный, как тот мэр.

- А, чёрт! - выругался Иван Максимович, заметив несколько волосин, торчавших из правой ноздри. Рука потянулась к ножницам, и он принялся выстригать компрометирующую растительность под носом. Заодно прошелся над ушами, состригая торчавшие там волоски.