- Тогда пусть зовётся... - в глазах Луки вспыхнула искра, он поддался настроению учителя, - Теодор де Румпиньи!
Щепкин расхохотался: "Браво!" Сказал, что при рождении дворецкому было наречено имя Тифон Рюшкин, но это не помешало ему отыскать в своём семействе благородные корни: "В Смоленской губернии и не такое найдётся! Стоит только ковырнуть!"
- Всем рассказывает байку, что он незаконнорожденный сын французского князя Румпиньи, - Щепкин прищурился. - По утрам опрыскивает щёки одеколоном, и брезгливо морщится, когда стаскивает с хозяина грязные сапоги.
Около замка наметилось движение. Послышался лай собак - неясный и совсем незлой на таком значительном расстоянии. Щепкин сказал, что нужно торопиться, Лука согласно кивнул.
- Что скажешь за баранов? - учитель указал на небольшое стадо, щиплющее травку.
- Кучерявые.
- Это зрители!
- Это? - удивился Лука. - Зрители? Они больше похожи на...
- На баранов, - закончил Щепкин. - На кого ещё могут быть похожи бараны? Это ничего. Не всякий зритель баран, и не всякий баран зритель... А вообще, их иногда так сложно различить.
Через поле, высунув язык и радостно повизгивая, бежал огромный чёрный пёс. Он выдался вперёд от основной стаи, и Щепкин предположил, что именно этому и радуется зверюга. Лука возразил, что скорее пёс радуется возможности вонзить клыки в филейные места.
- В чьи? - спросил учитель, округлив глаза до геометрического абсолюта. - В наши? - он спрятался за спину ученика и попросил: - Торопись, Лука, торопись! Пора начинать! Мы не решили, кем будешь ты? Клоуном? Учеником мага?
Лука взъерошил волосы и ответил, что не хочет - однообразие ему претит:
- Уж коли ты затеваешь представление, позволь я буду осветителем.
- Мудро! - оценил учитель. - Ты будешь парить над сценой... невидимый и неслышимый, как ангел, но без твоего умения спектакль не состоится. Очень мудро. Ух! - погрозил пальцем, - хитёр, бродяга! Эдак ты переплюнешь меня, Луис.
- Луис?
- Так тебя будут звать.
Щепкин оглянулся на приближающегося пса и, попросив разрешения: "Ты позволишь?", взял в руки посох. Лука сказал, что тот больше не стреляет - патроны кончились. Щепкин ответил, что этого ему и не потребуется: пулять в живых существ - дурной тон. Щепкин взмахнул шестом, и моментально, откуда-то сбоку, стрекотнул заяц - помчался через луг наперерез. Пёс (это был Лютый) немедленно переменил направление - ещё несколько мгновений его длинный язык указывал розовою лентой в сторону учителя и ученика, - и помчался за новой добычей.
- Граф, зрители, замок, - перечислял Щепкин, загибая пальцы, - прелестная юница, главный лакей... Чего-то не хватает!
- Не время, дядя! - Лука заметно нервничал. - Пора!
- Нет, не пора, - капризно заупрямился старик. - Спектакль не будет полным!
- Хотя бы начни! Либретто сочиним по ходу действа!
Щепкин сердито махнул рукой и полез в свой саквояж. Оттуда он достал маленькую, странного вида вещицу. В стене, а точнее, в самом углу комнаты, у пола, мышка прогрызла дырочку - вход в норку. Неведомый затейник вырезал эту дырочку вместе с кусочками стен - правой и левой, - и деревянным обломком половицы.
Лука спросил, что это за чудо? Щепкин ответил, что это вход в Цветущий мир и эту штукенцию ему подарил Мышиный король: "Из чувства благодарности. Однажды я потрясающе поставил Щелкунчика, ты знаешь эту сказку? Дело было в Венском лесу, оркестр играл прямо среди дерев..."
- Торопись, дядя!
Щепкин притоптал траву, установил лазейку и сделал приглашающий жест: "Милости прошу!"
- Но как я войду? - спросил Лука. - Она же маленькая.
- В этом её отличительное свойство, мой мальчик! Большой человек остаётся большим. Маленький превращается в муравья, а ничтожный исчезает вовсе. Не бойся, входи смелее!
Синее небо вдруг разломилось, загрохотало, пыхнула молния; вслед за ослепительной вспышкой на мгновение наступила темнота. Когда солнце вновь разгорелось, оказалось, что все: Лука, индюк, бараны, граф с новым ружьём и целой облавою и даже Лютый с зайцем - все исчезли. Бесследно, будто их и не было. Щепкин радостно потёр руками: "Получилось!", и улыбнулся - вокруг глаз разбежались морщинки. Потом нахмурился:
- И всё-таки чего-то не хватает! - сказал разочаровано. - Нет перцу... остроты... изюминки...
Позади негромко всхлипнула лошадь, издала нечто среднее между вздохом и кашлем. Щепкин обернулся, по его лицу расползлось умильное выражение, будто он узнал старого доброго друга, с которым не виделся целую вечность и которому, в сущности, рад... был бы рад, если бы не одно печальное обстоятельство: он задолжал приятелю изрядную сумму. И расплаты теперь не миновать.
- Это ты, голубушка? Какая приятная неожиданность. Как ты меня нашла?