...после того, первого раза, я был обескуражен - однако не испуган, мне нравились эти метаморфозы, мне нравилось играть с белой змеёй, я снова дал волю и маку, и его близким родственникам... змеи радости и счастья стали частыми гостьями в моей реке - пока она не обмелела, и змеи стали драконами и уже не унимались - я был бы рад теперь избавиться от них - но они нещадно жалили всё тело, требуя себе новых подруг, потому что они не могут воспроизвести себе подобных - они создают лишь мучения для меня, впустившего их...
Таблетки начали работать - последние таблетки, последняя ширка, что сейчас предстоит. Как мрачно рассуждаю - «последняя»... Сколько вещей за эти несколько лет успело уйти на «последнее», когда с деньгами было уже совсем никак... Работа веб-дизайнера остаётся востребованной - другое дело, нас очень много, веб-дизайнеров... если бы эти мудаки вовремя перевели бабосы... Ну а вещи - дело наживное.
Медицинский жгут охватил предплечье, и я усиленно заработал ладонью, сжимая-разжимая, чтобы найти-таки место на вене, ещё годное для... Большой палец задрожал на поршне шприца - может, действительно, пустить воздух по венам вместе с ширевом, и посмотреть, что будет? По идее, ничего быть не должно, кроме реально последнего укола - но ведь люди такие живучие твари, а уж мы, «наркоты», особенно, так что обеспечены, скорее, дикие боли, а может и дурдом до конца этой...
На конце иглы появилась мутная капля «контрольки»... нащупываю иглой вену, и это трудно, бля, потому что... один из тех, что пилил, ехидно посоветовал, я прямо услышал (уже галюники?): «Пора в пах начать колоться!» - и снова за работу, вжик-вжик пилой по всему мнееее... нате, получите, я нашёл место в вене!.
...лепестки алого цветка давно уже засохли среди прочего хлама, которым я пометил многие дни моей жизни - грязные бинты, иголки со смердящими капельками крови, закопчённая алюминиевая кружка... когда белые змеи пожирают меня - в ушах лишь слова таких же, как я: «Тот, кто попробует слёзы мака, сам будет плакать всю жизнь»...
...Лирик, бля... Осторожно вынул иглу, и тело моментально зачесалось - меньшая сестра белых змей, зараза, которой я отдаю предпочтение в последние месяцы... о, пошла жара в хату, как говорится! Попёрло, ага, на движуху попёрло моментально - поднимаюсь, чтобы включить что-нибудь на микросистеме, стоящей на холодильнике - дешёвой и китайской, взамен «соньки» - та «ушла» за грамм «дряни», следом за печаткой, цепочкой и принтером новым - в разное время, конечно же.
Prodigy, Depesh Mode или Mr.Credo - мне похуй теперь на то, что сейчас ночь, на соседей, на весь мир, у меня праздник длиной в несколько часов - и, едва поднявшись, падаю вместе с табуреткой, мордой в пол зарываюсь. Блядь, нос, кажется, сломан... подвывая, уползаю в комнату, оставляя горящим свет на кухне и плиту не выключенной - ползу, как... тело требует движения, и тело требует покоя... к кровати, да. В голове устанавливается полный порядок, да, да - я по пути открываю ноутбук, лежащий на кресле, включаю - и, когда он загрузился, ищу музыку, мысленно смеясь над этим, этими... вжик-вжик которые... перелезаю на кровать и растекаюсь под негромкое буханье ди-джея... какая разница, главное, что музыка... сквозь полусон чую, что меня рвёт лапшой быстрого приготовления и хлебом, которые я сегодня в себя с вечера запихнул-таки, и этими таблетками... и я не успеваю повернуться на бок, вернее, мне просто лень.
Свет кругом, это уже не галлюцинация, наверное... всё становится... я поднимаюсь над кроватью, мельком глянув на свою бывшую, совершенно отвратительную человеческую оболочку, на нескольких чёрных, мелких, что на ней копошатся... вжикали которые чем-то по мне, на мне, внутри - мне всё равно теперь, я осознаю, что у меня более важные...
...белые змеи покидают тело вместе с потоком рвоты и растворяются на грязном одеяле...
Санди Зырянова
Русалочьи бусы
Горька ты, сиротская доля. Пусть и просторна изба, из вековых дубов срубленная да тесом крытая, и чиста вода в колодце у самой избы, и тучны коровы в стойле, и ломятся сундуки от цветастых сарафанов да вышитых тонким шелком рубашек, - что толку с этого добра, родительской ласки оно не заменит. А уж коли добра того - несколько тощих коз да котейка, да заплаты на портках, так и вовсе не жизнь, а слезы одни.
Правду молвить, пока живы были у Настёнки батюшка с матушкой, не на что ей было жаловаться. Водились в хозяйстве и коровы, и гуси, батюшка знатным охотником слыл, матушка - удалой хозяйкой. А Настя в обоих уродилась: в отца - смелой, в мать - работящей, в отца - красивой, в мать - умной. И хоть ей еще и десяти лет не исполнилось, соседи, у кого сыновья были, к Настёнке приглядывались. Ан счастье достается трудно, бывает редко да кончается быстро; это только беда приходит без спросу, а уходит вслед за гробом.