Мальчик охотно взял все, что ему предложила Нина Петровна. А Нина Петровна на следующий день принесла «Зов Ктулху» из личной библиотеки.
Раз читатели просят...
Хотя от мысли, что читают современные подростки, ей становилось худо. И все-таки классика ужасов лучше, чем «Азбука секса», думала Нина Петровна.
«Зов Ктулху» взяла девочка, которой Нина Петровна первым делом попыталась подсунуть «Алые паруса». Впрочем, «Алые паруса» она тоже взяла.
Банк, претендовавший на помещение библиотеки, как-то неожиданно отступился, фонды начали пополняться. Появились и «3D Max для чайников», и «Энциклопедия динозавров», и «Артемис Фаул», и еще много чего в дополнение к привычным и родным «Детям капитана Гранта» и «Голубятне на желтой поляне». В здании сделали ремонт. Нина Петровна то с улыбкой, то с грустью думала, что все меняется - библиотека к лучшему, а сама она, безусловно, к худшему. Вон уж и ноги болят - еле таскает их в хранилище, и волосы совсем поседели, и морщин что ни день прибавляется... Зато к зарплате прибавилась пенсия - жить можно!
И только напарница по-прежнему посиживала на самых грустных или страшных книгах. Иногда Нина Петровна задавалась вопросом, сколько же живут крысы. И что за странная крыса у нее в библиотеке, - бурая, мохнатая, с пушистым хвостом? Может быть, это и не крыса, а, скажем, экзотическая капибара? С некоторых пор Нина Петровна заметила, что напарница тоже меняется: растет и толстеет. То ли яично-кашная диета пошла ей впрок, то ли книжная обстановка...
Сегодня напарница облюбовала «Зов Ктулху». Свернулась на нем в клубочек и уютно посапывала, совсем как кот. Нина Петровна не стала ее тревожить, отметила про себя лишь, что в хранилище надо бы убрать. Ишь, сколько пыли... Лапки напарницы оставили четкие следы.
Очень странные следы.
Будто отпечатки человеческих рук.
Но вскоре у Нины Петровны вылетело из головы и это, и уборка. У нее был трудный день: пришел сразу целый класс, и все просил разное. Иногда Нине Петровне казалось, что весь мир до 18 лет бросился читать, причем именно в ее зале, а иногда - что жизнь решила компенсировать лично Нине Петровне долгое сидение без дела в девяностых. И каждый - каждый! - подросток хотел взять хотя бы одну книгу, которой не было в открытом доступе. Директор шутила, что у Нины Петровны намазано медом знаний...
А вечером, уже перед самым закрытием, пришла взрослая женщина.
- Я мама Миши Рыбакова, - сказала она нервно, держа в руках несколько книг в ярких переплетах. - Лицей №7, 9-Б класс.
- Миша заболел? - встревожилась Нина Петровна.
Миша был частым гостем в ее зале. Таких постоянных читателей было очень много, но у Нины Петровны развилась профессиональная память - она знала их всех не только в лицо и по имени, но и помнила их читательские предпочтения. Миша обожал По, Блэквуда и Кинга. И Лавкрафта. Разумеется, без уважительной причины девятиклассник не мог бы прислать маму вместо себя в библиотеку...
- Я больше его сюда не пущу, - решительно заявила Рыбакова. - Он помешался на этих книжках, ночами не спит, худеет, у него начался бред и припадки лунатизма. Это я вытащила у него из-под подушки! - и она потрясла перед Ниной Петровной зачитанным «Дракулой» Брэма Стокера.
- Помилуйте, - растерянно произнесла Нина Петровна, - но как чтение может вызвать бред? Он просто заболел, его нужно лечить... А книги...
- Он заболел от этих книг, - настаивала Рыбакова.
Нине Петровне так и не удалось ее разубедить. Огорченная, Нина Петровна собралась уходить, обернулась и увидела напарницу.
Она, казалось, еще выросла и теперь была уже размером с крупного кота или даже небольшую собаку. Глаза по-прежнему мерцали, как два зеленоватых огонька, - осмысленно и немного насмешливо.
И вдруг Нине Петровне вспомнилось, что многие другие постоянные читатели ее зала стали выглядеть как-то нездорово. Она им еще сочувствовала - бедные ребятишки, замучили их в школе непосильными уроками, только и отдыха, что почитать...
Дрожащими руками она перебрала книги, которые выложила на видное место, чтобы завтра предложить их детям.
Стивен Кинг.
Элджернон Блэквуд.
Эдгар По.
«Страшная месть» и «Вий».
«Дракула», только что принесенный Рыбаковой.
Не хватало лишь Лавкрафта - он весь был на руках.
Обычно книги казалось Нине Петровне теплыми, словно напитанными душами детей, державших их в руках. Но эти книги были словно пустыми. И это выглядело более чем странно, потому что они вызывали у читателей сильные чувства - а такие книги всегда были теплее других, их страницы коробились от слез, и они словно негромко говорили о страхе, боли и тревоге - и облегчении после пережитого. Но нет, никакого тепла, никакой души, никакой жизни не исходило от ярких томов. Вот разве что «Дракула»... да, «Дракула» был таким же теплым, как и старые книги ее молодости.