На воина накатила первая волна дурноты: голова пошла кругом, мышцы ослабли. А вскоре Кейлот оказался во власти изнуряющей лихорадки. И поэтому не придал особого значения странному, невесомому, почти эфемерному прикосновению, словно чьи-то легкие руки опустились ему на плечи, а тонкие изящные пальцы безболезненно, но настойчиво вжались в кожу. Похоже, это невидимое существо было многоруким, поскольку такие же прикосновения Кейлот ощутил на спине и под затылком. Две ладони осторожно обхватили его локти, а одна – крепко сжала левое запястье.
– У меня получается! – улыбнулся Лютто, на миг оглянувшись, чтобы удостовериться, что брат наблюдает за его успехом. Ватто сидел, привалившись спиной к стене. Руки были вытянуты вдоль тела, а под сжатыми в кулаки ладонями скопились целые лужи крови.
– Не отвлекайся, – прошептал он.
Однако тут на помощь Кейлоту пришел сам Алмазный Дракон. Не сознательно, конечно, потому что мозг чудовища был мертв и все, что говорило в нем в тот момент, это предсмертные судороги и трупное окоченение. Черепная чешуйка захлопнулась так же внезапно, как и приоткрылась, и с легкостью разрубила протянутую руку. Точка разлома пришлась на стеклянную часть, поэтому освобождение прошло практически безболезненно. Осколки брызнули в разные стороны, картечью окатив лицо воина. После этого ящер повалился на пол, а Кейлот, удерживаемый десятком невидимых рук, повис в воздухе.
Лицо Лютто напряглось.
– Ох, я не удержу его! – воскликнул южанин, когда его руки, простертые вперед и вверх, задрожали и слегка согнулись в локтях.
– Плавно опусти его на пол, – посоветовал Ватто. – Не предпринимай резких движений. У тебя всегда с этим были проблемы.
Лютто медленно двинул руки навстречу друг другу. Через мгновение запястья скрестились, как клинки мечей. Кейлот начал медленно опускаться, но вместе с тем его тело заметно перекосило в воздухе.
– О, грозовые небеса! – выдохнул Ватто. – Что же ты делаешь?
– Может, сам попробуешь? – прошипел Лютто.
– Учился бы лучше, когда была такая возможность! – назидательно сказал Ватто.
Лютто пропустил последнюю фразу мимо ушей. Он ограничился тем, что организовал Кейлоту мягкую посадку и оттащил его подальше от падающей туши Алмазного Дракона.
Хрустальная пещера содрогнулась в последний раз, когда чудовище распласталось на полу. Его крылья распахнулись в последнем инстинктивном движении, призванном обезопасить ящера от свободного падения и последующего столкновения с землей. Однако сейчас в этом не было необходимости. Одно крыло треснуло, оказавшись подмятым под тяжеленное тело. Другое наткнулось на стены пещеры и застыло, отгородив, точно ширмой, переднюю часть коридора от задней. Потом все затихло.
Ни Лютто, ни Ватто еще не знали, какие потери понес их предводитель, поэтому немало удивились тому, что он, оказавшись в безопасности, остался лежать на полу. Воин не пытался подняться и, кажется, вообще не шевелился. Южане недоуменно переглянулись, выбрались из убежища и заспешили к Кейлоту. Лютто бежал впереди, ловко перебираясь через поваленные колонны и огибая кучи битого стекла. Ватто не рискнул перейти на бег. Голова его кружилась от кровопотери, а сквозь сомкнутые пальцы все еще сочилась кровь.
– Господин! Господин! Что с вами? – Лютто склонился над Кейлотом. Потом заметил культю, увенчанную зазубренными осколками стекла, и в ужасе отпрянул. – Его задело!
Ватто опустился на колени рядом с братом. Лютто сразу обратил его внимание на свое страшное открытие.
– Беда, - выдохнул Ватто.
– Он умрет, да? – взволнованно спросил Лютто.
Ватто приложил тыльную сторону обагренной кровью ладони ко лбу Кейлота. Когда убрал ее, на восковом лице воина остался кровавый отпечаток.
– Лихорадка, – сказал Ватто. – Стеклянный яд растекается по всему телу.
– Он умрет? – переспросил Лютто.
– Если мы ничего не сделаем, то… да.
– А что мы можем сделать?
Ватто пожал плечами:
– Я не знаю, – с прискорбием признал он. Потом поразмыслил немного, и добавил: – Ну-ка, закатай ему рукав.
Лютто подчинился. Он поднял рукав Кейлота до самого плеча, и братья смогли оценить масштабы поражения. Леденящая волна остановилась в дюйме от локтевого сгиба. Правая рука вместе со стеклянной частью оканчивалась серединой предплечья. Более всего она теперь напоминала стеклянную бутыль с отбитым горлышком. Кожа на границе поражения стала синей, вены взбухли так, словно готовы были лопнуть.