Но «КосмоКибер» пошла дальше, проведя ряд уникальных экспериментов, в результате которых разработала микрочипы – расширители сознания. Подключенные к стандартному импланту, они давали человеку необычайные возможности – он мог видеть во всех диапазонах спектра и управлять киберсистемами на большом расстоянии, мог с легкостью взламывать любые коды доступа и решать сложные математические задачи за несколько минут. Микрочипы, воздействуя на определенные зоны мозговой коры, могли ускорить практически все функции человека, поставив его таким образом над человеческим обществом. Чем руководствовался Тобольский и ведущие ученые корпорации, совершая подобные эксперименты на грани фола, так и осталось неясным, хотя перспектива пожизненного заключения на урановых рудниках Плутона вырисовывалась для них весьма отчетливо. Однако это их не пугало, скорее подстегивало.
Результатом такой «экспериментальной вседозволенности» стали жесткие санкции Всемирного правительства в отношении «КосмоКибер», на которые корпорация ответила полнейшим молчанием. Создавалось впечатление, что на огромной станции шла какая-то своя, загадочная и непонятная жизнь, и то, что творилось на родной планете, персонал не интересовало вовсе. Зато Всемирному правительству при сложившихся обстоятельствах стала весьма интересна внутренняя жизнь «Саратоги» – станция превратилась с некоторых пор в строго закрытую зону.
На требования открыть доступ компетентной комиссии «КосмоКибер» ответила категоричным отказом, абсурдным по своей сути, словно первый раз слышала о законе «О предельном уровне киборгизации человека». У правительства не осталось никаких мер, кроме урегулирования ситуации силовыми методами – с космодрома на Луне в срочном порядке был поднят военный крейсер «Лаокоон». Выйдя в район высоких орбит Земли, крейсер принял на борт шаттл с инспекторами от Всемирного правительства и в ультимативном порядке потребовал от «Саратоги» открыть вакуум-створы и приготовиться к приему десанта. То, что случилось дальше, не укладывалось ни в одно разумное объяснение. Сканеры крейсера бесстрастно зафиксировали, как на внешней броне станции открылись незаметные ранее порты, из которых выдвинулись спаренные стволы электромагнитных орудий, которых там не могло быть по определению! Командир крейсера едва успел подать сигнал боевой тревоги, когда первые выпущенные реактивные снаряды ударили в броню крейсера.
В околоземном пространстве начал твориться настоящий ад! «Саратога» вела убийственный огонь с дистанции в несколько километров – это все равно, что стрелять в упор. «Лаокоон», окутанный мутными выбросами декомпрессии, не смог произвести ни одного выстрела – реакторы оказались повреждены прямыми попаданиями, несколько артиллерийских палуб были разгерметезированы. Огонь со станции велся предельно точно. Поврежденный крейсер свалился в неуправляемый дрейф и управляющие киберсистемы корабля активировали процесс экстренной эвакуации экипажа из-за возможного взрыва реактора.
А «Саратога», запустив двигатели пространственной ориентации, стала медленно сходить с орбиты Земли и взяла курс на пояс астероидов.
Когда Всемирное правительство оправилось от ступора и отправило вдогонку чуть ли не весь имеющийся флот, время было упущено. Что произошло на границе пояса астероидов – так и осталось неизвестным. Флот вернулся на космодром базирования изрядно потрепанным, что говорило само за себя. В официальном рапорте командующего Военно-космическими силами говорилось, что станция «Саратога» была уничтожена ядерными зарядами, о чем правительство не замедлило раструбить по всем новостным каналам. Но почему-то не слишком многие верили этому. Отсюда и родилась легенда, что мятежная станция осталась цела и невредима и сумела затеряться в Каменной Пустоши. С тех пор минуло полтора столетия – «Саратогу» никто никогда не видел.
***
Проходили годы, десятилетия… История о мятежной станции превратилась в яркий пример местного фольклора, который рассказывали, пряча улыбку. Галанин не был исключением. Будучи пилотом частной компании и совершая чартерные рейсы к обитаемым базам на Луне, он слышал эту историю десятки раз. И может быть, в других обстоятельствах все сложилось бы иначе, но… Видимо, на этот раз фортуна зло усмехнулась ему.