– Ааааааааааааааааа! Свят еси… – истошный крик за её спиной заставил повернуть голову. Пьянчуга скачками удалялся, мешая обрывки молитвы с матюгами и причитаниями «Допился!»
Прохладное коснулось Аниной щеки – Виталя её касается.
«Пошли», – только в мозгу отдалось… Они двинулись прочь от кладбища… «Не могу… хоть ты не как мы, но…» – она сама помогала Виталику снять с неё джинсы и трусики… и застонала лишь дважды – когда холодное естество входило в неё и когда изливалось… и сама уже не помнит, как натянула джинсы и пошла. Одна…
…заказала чашку чая в какой-то забегаловке, неухоженной, но с «вайфаем». Планшет, загружаясь, вжикнул. Ох, сумка с гостинцами на кладбище осталась. Хотя куда её? Ему и везла – если уж любовь так лихо крутит, то и поест. Аня вдруг мрачно захихикала.
Вошла в скайп – и сразу её Виталька засветился в мессенджере.
«А классно было?)))))» – смайлы-то, смайлики… как живой…
«Пошляк» – Аня ответила.
Посетители
Если болеешь, а тебя навещают – это почти всегда приятно, лишь бы только не надоедали ненужными советами. Больных не стоит расстраивать.
Когда первыми ко мне являются две неразлучных подруги-вегетарианки с пакетом персиков и бутылкой яблочного вина и принимаются дружно упрекать за то, что я не прекращаю есть мясо – я оглушительно чихаю в ответ. Обе подружки отшатываются:
– Ну, ведь мы же тебе говорили – тебе вредно это, так ты нескоро поправишься! – обе с презрением смотрят на кусок мяса с кровью, который я поджарил себе, превозмогая слабость, ещё днём.
Я, потягиваясь в постели, зеваю во всю пасть.
– Фу, как не стыдно! Какой был… – подруги с негодованием меня покидают. Я достаю из пакета персик и бросаю его в стену со всей силы: он, перезрелый, с сочным звуком разбивается о стену, брызги летят в разные стороны. Я радостно рычу и тут же морщусь от боли в плече.
За окном слышно шуршание мётел и шум.
– Ну, как там наш больной? – бодренький голос моего врача слышен ещё из прихожей, он колобком вкатывается в комнату, пропитанный запахом формалина, сквозь который пробивается лёгкий запах гниющей плоти.
Я задираю футболку и, пока он меня слушает, рассматриваю его халат с засохшими кое-где капельками крови: доктор по пути, видимо, не удержался – какая-нибудь дурочка пала жертвой его обаяния и пары скальпелей, что весёлый доктор таскает в особой коробочке. Судя по довольному выражению его дегенеративного лица, примерно так и было.
Доктор тем временем чертыхается:
– Батенька, – фонендоскоп аж застревает в густой шерсти у меня на груди, – вы бы хоть… не знаю… побрились… – замолкает, поняв, что ляпнул чушь.
Приступает к осмотру моего раненого плеча: аккуратно снимает бинты, разглядывает поджившую рану:
– Уже хорошо, хорошо, голубчик… таак–с… швы скоро снимем, наверное, – заживает всё как на собаке…
Я недовольно ворчу, и доктор понимает свою оговорку:
– Ладно вам, батенька – люди так говорят… люди…
Жизнерадостный доктор выкатывается наконец прочь.
Ночь только началась, я в предвкушении и не обманываюсь: посреди комнаты возникает маленький вихрь. Ноздри чуют лёгкий запах серы в смеси с горечью неведомых, но приятно пахнущих растений – и ты, любимая, возникаешь постепенно из ниоткуда – такая же очаровательная, как и в прошлую луну. Негромкий стук копыт по дощатому полу; ты присаживаешься на край постели, вглядываешься в мои глаза полузверя своими бездонными с красными искорками – глазами дочери Вечного Пламени и Мрака.
Моя грубая рука поднимается к твоей голове, теребит роскошные жёсткие волосы, сквозь которые прощупываются небольшие рожки, потом спускается вниз, лаская груди. Ты негромко смеёшься:
– Ишь, глазищи красным загорелись как! Стал бы человеком наконец, а то как целовать будешь? Стань, стань человеком! – я, рыча в ответ, набрасываюсь на тебя.
И я люблю тебя много, много раз – пока первый лучик наступающего дня не проникает в комнату. Ты рассеиваешься чёрным облаком дыма в моих объятиях – поток дыма, на мгновение зависнув столбиком над полом, просачивается вниз.
А я, под влиянием наступившего дня, пройдя сквозь немного мучительную процедуру перехода – мучительную ещё и потому, что боль в заживающем плече… – я откидываюсь на подушку уже человеком и быстро засыпаю – до следующей ночи.
Григорий Неделько
Все исполненные желания