– Что за простолюдин там непотребно прыгает?
– Да это французский жонглёр, – объяснили кардиналы. – Он давеча возле Колизея выступал со своим так называемым представлением, и, говорят, было оно весьма недурно, хотя и не совсем пристойно. Или, скорее, пристойно, только не благочестиво.
– Гм, вот даже как. Хорошо, позовите его сюда, пусть передо мной выступит. Глядишь, посмеюсь, тоску развею.
– Будет исполнено, – поклонились кардиналы и послали за жонглёром швейцарских гвардейцев.
Представление состоялось в папском саду. Знаете, наверно, есть такой на заднем дворе Ватикана. Занавес между деревьями натянули, актёрам балаганчик выделили для переодевания, а сами святые отцы расселись на скамеечках и вяло поаплодировали авансом. Тут занавес раздвинулся и представление началось.
Жонглёры жонглировали, ходили по канату, кувыркались, глотали огонь, показывали фокусы и пантомимы, а под конец разыграли сценку про деревенского кюре и обманутого мужа. Кардиналы изволили сильно смеяться, и сам папа от души улыбнулся. Но тут же насупился:
– Кто автор сего гнусного пасквиля на смиренного слугу матери нашей Католической Церкви? – грозно вопросил он, наставив на бедного жонглера свою трость.
– Так-то это народный сюжет, – развёл руками Клод Вильен. – А постановка моя.
– Плохо мы ещё работаем с народом, – вынужден был признать римский папа и задумался.
Пока он думал, все молчали. Ждали решения. И оно не замедлило быть. Его святейшество встал и изрёк:
– Властью, данной мне Господом нашим Иисусом Христом, за допущенное богохульство и неуважение к церкви проклинаю тебя, богомерзкий жонглёр, и всех людей твоей профессии. Отныне всех вас я запрещаю допускать к причастию, поскольку недостойны. Запрещаю хоронить вашу братию в пределах церковной ограды, как еретиков и отступников. Велю душам всех жонглёров и прочих лицедеев после смерти идти прямо в ад. Да будет так! – и стукнул посохом об каменную дорожку.
Что делать, собрали артисты свои вещички и дай Бог ноги из Вечного Города. Какой уж там гонорар, хорошо хоть живыми их выпустили. Их счастье, что инквизиции тогда ещё не было. А ещё повезло, что его святейшество не запретил им выступать.
Они-то ушли, а римский папа направил письмо ацкому сотане и велел души всех жонглёров сразу после смерти перехватывать и тащить прямо в ад.
Заодно папа уведомил о своём решении Московского Патриарха. Так-то католики с православными по многим вопросам сильно разошлись к тому времени, но в данном пункте у церковных иерархов возникло полное взаимопонимание. Патриарх написал в ответ, что решение правильное, он его всецело поддерживает и своих скоморохов тоже прижучит, покажет им небо с овчинку и вообще загонит туда, куда Макар телят не гонял, если папа понимает, что это значит.
Пока отцы церкви слали им проклятия, жонглёры, скоморохи и прочие лицедеи продолжали веселить народ, выступая на ярмарках, в городах и весях. Год выступали, другой, а потом Клод Вильен взял и помер от старости. Представления продолжались уже без него.
Не успела душа жонглёра отделиться от тела, согласно папскому указу тут же взяли её в оборот два жутких беса и поволокли прямо в ад.
– Куда вы меня тащите, демоны! – закричал умерший жонглёр.
– Куда надо, туда и тащим, – ответили конвоиры.
– Понятно. В пекло, значит, – огорчился господин Вильен. – Только зачем так спешить, господа черти? У нас ведь в запасе целая вечность. Давайте я вам стихи почитаю. Вот хотя бы из Франсуа Вийона. Не хотите? Тогда легенду про храброго Роланда могу рассказать. Что, уже знаете такую? Сам Роланд рассказывал? Продвинутые вы бесы. Ладно, давайте тогда фокус покажу.
– Показывай! – сдались черти. Всё же в аду с развлечениями плохо, несмотря на всё его многолюдство. Вот и захотели хвостатые зрелищ.
Короче, выдал им господин Вильен весь свой репертуар. Фокусы показал, продемонстрировал эквилибристику на вилах и черепе, факелами пожонглировал и так что другое по мелочи.
– Класс! – закричали черти. – Хоть и велено тебя, как всех артистов, в котёл кидать, мы инструкции нарушим. Будешь возле котла стоять, репетировать и нам раз в неделю фокусы показывать.
– Хорошо, – согласился жонглёр. – Только что я могу сделать один? Мне бы труппу бы подобрать.
– Подберёшь, коли начальство разрешит. А пока шевелись, а то мы так с тобой в ад до Страшного Суда не доберёмся.
Так стал жонглёр работником при адском котле. Серу в него подкидывал, следил, чтобы смола всегда кипела, крышку контролировал, чтобы души оттуда не вырвались. Нормальная такая работа, типа кочегарской, плюс ещё надсмотрщиком на полставки. Хоть и в аду, но жить можно. Вот только с подбором труппы не получилось. Ацкий сотона запретил. Сказал, что не хочет из-за какого-то жонглёра ссориться с наместником Бога на земле. Пришлось Клоду Вильену каждую пятницу самолично перед чертями выступать.